Валя старается. О занятиях на свежем воздухе они с Бариновой договорились ещё в конце прошлого учебного года. В школе, бывает, лупят по рукам за жестовый. Считается, что он вредит «нормальной» устной речи. Все учителя в Валиной школе, кроме Бариновой, заставляют говорить только губами и понимать по губам. Но для Вали это всё равно, что понимать птиц или пчёл. Можно распознать, выучить – общаться неудобно.
Или вот киты. Как они поют? Как кричат, когда зовут других китов, когда просят о помощи?
«Что случилось?» – спрашивает Баринова.
«Ничего». – Валя пытается изобразить удивление, но Баринова складывает пальцы «козой» и выстреливает ими наискосок:
«Ты обманываешь! Ты грустная и думаешь о другом. О чём?»
«О китах», – она подсмотрела это слово в видеоуроке.
«О китах?»
«Да. Сегодня я видела кита».
«По телевизору?»
«Нет, на берегу».
«Ты ходила одна?»
Валя отводит взгляд, но всё же отвечает:
«Я была с Линой».
Вообще-то Лина – это большая тайна. Валя ещё никому о ней не рассказывала. Но Баринова, с одной стороны, человек посторонний, а с другой – очень свой. Поэтому Валя дактилирует имя Лины – показывает каждую букву, потому что говорит о ней впервые. Потом делает рукой волнообразное движение: «Лина». Жест-прозвище, Валя сама его придумала.
«Лина», – Баринова повторяет волну.
«Лина моя подруга, – объясняет Валя. – Она подарила мне книгу. Мы гуляем. Я пишу ей письма».
«Расскажи ещё».
Долгие беседы на жестовом Валю пока утомляют. Она то и дело останавливается, встряхивает руками – и продолжает, так подробно, как может. Иногда, не зная слова, берётся за тетрадь и ручку. Баринова тут же переводит на жестовый, Валя несколько раз повторяет, запоминая, и рассказывает дальше.
*
Наутро после бури город полон сырой прохлады и умытого неба. Валя выбегает из общежития, поводит носом. Пахнет свежестью, мокрой землёй и чистой травой. Особенно – осенними бархатцами с клумб и йодом с океана. Валя дышит полной грудью и не может надышаться.
Она в головной повязке по настоянию бабушки и с рюкзаком на одно плечо. Слуховой аппарат в кармане голубой куртки, иначе повязка больно давит на ухо. Ей надо в школу, по мокрой тропинке, через заросли рыжей рябины, но подводное течение тянет в другую сторону, и Валя не может сопротивляться.
Мимо проплывают люди, похожие на снулых рыбин. Их плавники, обутые в сапоги и ботинки, задевают дно, люди-рыбины отталкиваются ими и плывут дальше, отталкиваются и плывут. Подвижные губастые рты открываются и закрываются без всякого смысла – не то воздуха заглотнуть, не то криля. Вале даже кажется, что из ртов у них выпархивают пузырьки и устремляются ввысь, на поверхность. А глубина тут приличная – если верить воде, что давит Вале на уши.
