Вскоре её взору открылся чудесный сад. В нём огромные жемчужины лежали на чёрных лепестках, алмазные раковины переливались самыми нежными оттенками розового и голубого, а ещё были золотые, такой совершенной формы, что весь надводный мир по сравнению с ними казался нелепым. Водоросли извивались змеями, гипнотизировали, приобретая самые причудливые формы. Цветы неописуемой красоты склоняли огромные бутоны, из них выплывали пузыри, разлетаясь жемчужинами прямо Тае в руки.
Красота вокруг завораживала. Тае бы любоваться цветами, но взгляд притягивали мутно-зелёные водоросли, меняющие свой вид. Показалось, или они приняли вдруг очертания дома, где они жили с папой? Вот только окна были как будто глазами, уставились на неё, не моргая. Снова это дурацкое чувство: мы вместе, а ты – другая. Так ей всегда внушали те, кто из этих окон выглядывал.
Тая моргнула, и множество глаз моргнули вслед за ней. Медленно и тяжело из песка выросли массивные щупальца, поползли в разные стороны, оттолкнулись – и огромное чёрное тело отделилось от водорослей. Это не было метаморфозой: на морском дне и впрямь таилось Чудовище. Оно тоже приходило во снах – или она его выдумала, лёжа на горячем песке и вдруг покрывшись мурашками.
Тая бросилась бежать, но еле двинулась с места. Тогда она оттолкнулась и поплыла: так выходило чуть быстрее, но всё равно недостаточно. Одно движение огромного тела, и щупальца уже тенью нависли над ней, окружили. Чудовище могло бы схватить, но вместо этого сотнями глаз… Сотнями окон наблюдало, как Тая лишается сил. Но если она сдастся, то не проснётся в тёплой постели, – с этого дна так просто не всплыть.
«Папа… Па-ап…»
Словно он мог оказаться рядом.
«Помогите!»
Кто услышит её со дна?
Вдруг волной прокатился заливистый смех, разноцветные пузыри поднялись со дна и защекотали по коже. Смех повторился, разбился на множество голосов, звонких и весёлых. Блеснула серебряная чешуя, закружились купола переливчатых юбок. Из длинных волос, напоминавших пену волн, сплетались узоры, а тонкие руки извивались в гипнотическом танце. Их она не видела во сне и не выдумывала. Она силилась представить хоть одну из морских жительниц, но образ всё не складывался. А сейчас она узнала её сразу.
Тая что есть мочи поплыла в круг танцующих дев, под защиту пёстрых пузырей. Теперь она стала ядовитой для Чудовища, и щупальца отступили.
Её потянули за руки, прижали к груди – и слово, которое она так давно мечтала произнести, сорвалось, наконец, с губ.
