- Двадцать два доллара штука, транзитные билеты до Байрейта.
- Ну? А мне казалось, что транзитные билеты невозможно купить нигде, кроме Лондона и Парижа.
- Кому невозможно, а кому и возможно. Я, например, из тех, кто может.
- Цена, по-моему, довольно высока.
- Наоборот, комиссионер еще отказался от наценки.
- Комиссионер?
- Да, я их купил в табачной лавке.
- Хорошо, что вы мне напомнили! Завтра надо подняться очень рано, на сборы времени не будет. Так что возьмите свой зонт, калоши, сигары... Что случилось?
- Черт! Я забыл сигары в банке.
- Подумать только! Ну а зонт?
- С зонтом-то я сейчас все устрою. Это дело минутное.
- Какое дело?
- Да нет, чепуха; это я мигом...
- Но где же все-таки ваш зонт?
- Ерунда, в двух шагах, это не займет и....
- Да где же он?
- Я, кажется, забыл его в табачной лавке, во всяком случае, я...
- Ну-ка, выньте ноги из-под стула. Ну вот, так я и знала! А калоши где?
- Калоши... они...
- Где ваши калоши?
- Эти дни такая сушь стоит... все говорят, что теперь дождя но...
- Где ваши калоши?
- Я... видите ли... дело обстояло так: сначала офицер сказал...
- Какой офицер?
- В полиции; но мэр, он..,
- Какой мэр?
- Мэр города Женевы... но я сказал..,
- Погодите, что с вами случилось?
- Со мной? Ничего. Они оба уговаривали меня остаться и...
- Да где остаться?
- Понимаете ли... собственно говоря...
- Где же вы все-таки были? Где вы могли задержаться до половины одиннадцатого ночи?
- Д-да, видите ли, после того как я потерял аккредитив, я...
- Напрасно вы заговариваете мне зубы. Отвечайте на вопрос коротко и ясно: где ваши калоши?
- Они... они в тюрьме.
Я попробовал было заискивающе улыбнуться, яо улыбка моя окаменела на полпути. Обстановка была явно неподходящая. В том, что человек провел часок-другой в тюрьме, члены нашей экспедиции не видели ничего смешного. Да и я, по правде говоря, тоже.
Пришлось мне им все объяснить. Ну и тут, понятно, выяснилось, что мы не можем ехать завтра утренним поездом, - ведь тогда я не успею вызволить аккредитив. Кажется, нам оставалось только разойтись в самом что ни на есть невеселом и недружелюбном расположении духа, но в последний миг мне повезло. Заговорили о чемоданах, и я получил возможность заявить, что с чемоданами-то я все устроил.
- Вот видите, какой вы, оказывается, заботливый, старательный и догадливый! Просто стыд, что мы к вам так придираемся. Ни слова больше об этом! Вы превосходно со всем справились, и я раскаиваюсь, что проявила такую неблагодарность.
