Надо прогуляться. Раннее утро осеннего дня априори было приманкой для муз. Присев на лавочку, я откинулся на спинку, положил ногу на ногу так, чтобы одна была параллельна земле, и устремил свой взгляд на деревья. К сожалению, в основном они были еще зелеными, желтые листья виднелись редкими пятнами, поэтому рассчитывать на вдохновляющий категорично-меланхоличный листопад не приходилось.
– Все тоскуешь?
Я оглянулся и увидел Славу – он стоял возле детской песочницы в распахнутом пальто, держа в руке бумажный стаканчик кофе.
– Да, вышел проветриться. Голова как чугунная, не пишется ничего… – ответил я, – а тут все-таки осень.
– И что? Ты не Пушкин, а на дворе двадцать первый век. Осень, – иронично передразнил Слава.
– Я вообще автобиографию начал писать.
– Хм, ультимативно. Ты молодец. Не каждый на такое решится. Всегда найдется тысяча причин и отговорок.
– Да, да, именно, – закивал я, – главное сомнение – нужно ли это кому-то? Имею ли я право? Достоин ли?
– Но ты все-таки решился.
– Ну, да…
– Так почему тогда ты еще здесь?
Лучше и не скажешь. Убедительность у Славы была восьмидесятого уровня. Поблагодарив его доброй улыбкой, я медленно поднялся и пошел домой. Вдохновение не надо искать, оно придет само. Сотни раз в этом убеждался, но все равно при малейшем замешательстве пытался приманить его искусственно. Надо завязывать.
Работа закипела с новой силой. Строчки летели так быстро, что я даже не успевал их записывать. Во мне теплилась надежда, что этот творческий пожар не закончится никогда, но усталость взяла свое. Да еще и голод. Решив разбавить высокие мысли земным бутербродом, я сохранил документ и пошел на кухню.
Там пахло кофе. Ммм, обожаю этот запах. Помимо вкуса этот напиток был способен вывести из сонного затуманенного сознания, что мне по роду профессии было необходимо. Я всегда заваривал его сам. Любил наблюдать, как медленно краснеет конфорка, и предвкушать, должный вот-вот появиться ни с чем несравнимый аромат, параллельно отсчитывая удары бьющего в висках пульса
Я зашел на кухню и увидел стоящую на столе маленькую желтую кружку и надкусанную шоколадку. Шоколадку! Это насколько надо быть разочарованным в жизни, чтобы пить кофе вприкуску с шоколадом? Жевать полусоевую конфету, в которой от шоколада только цвет, и запивать ее молотым кофе – все равно, что закусывать Джэк Дэниелс маринованным огурцом.
Я уже хотел было взорваться длинной красноречивой тирадой, но тут посмотрел на жену. Что-то с ней было не так. Она сидела на табурете и смотрела прямо перед собой. Взгляд был какой-то обреченно уверенный. Как и дождь за окном.
