Александр улыбнулся и кивнул своим мыслям. Хорошие у него ребята в полку, новички – и те молодцы.
Так и не сомкнув глаз, он расспрашивал смутьян про то, как они решились на бунт, чего им не хватало.
Сердцем крепости оказалась Ксения. Бунтовщики притихли, заслышав, что сами милость богов отвергли – лишились духа-защитника.
– Повторяю вопрос. Где она?! – Александр уже терял терпение. Второй час никто не мог сказать ничего путного про то, куда делась графская дочка.
Володковский вышел во двор и столкнулся со старичком, маленьким, сухоньким дедушкой, подслеповато щурившимся на тусклое северное солнце.
– Отец, ты тоже не знаешь, куда Ксения Алябьева делась? Графская дочка?
Старичок окинул взглядом молодого человека, подбоченился.
– Ваше благородие, а Вы, кто будете?
– Князь Володковский, – Александр нахмурился, – скажи, отец, где сердце крепости?
– Володковский… – Дядька Петрим пытался припомнить, где же он слышал эту фамилию… Недавно слышал.
А уж не про него ли Ксения Васильна говорила? Не с ним ли на балу плясала душенька-графинечка?
– Плохо ей, Ваша светлость, ох, плохо как. Дар-то теряет девица, а крепость не пускает её. Кровь всю выпивает, живьем сжирает недуг.
– Что?! Веди!
Петрим, здраво рассудив, что хуже уже не будет, отвёл князя в свой флигелёк. Там, полусидя в кровати, бредила графиня Алябьева.
– Ксения! – Александр кинулся к девушке, соображая, чем он может помочь.
– Кнесь? – Голос девушки был слаб, как дуновение ветерка. Графиня похудела, одни лишь огромные серые глаза выделялись на осунувшемся бледном, как лист бумаги лице. По виску стекала капля испарины, руки Ксении дрожали.
– Это я, графинюшка. Дай руку!
Взяв девушку за руку, Александр попробовал влить в неё хоть каплю тех искр, что сидели под кожей, сжигая кровь.
Рука Алябьевой была холодная как лёд.
«Я сгораю от силы сердца, а она замерзает без неё. Должно получиться!» – Александр зажмурился, сжимая руки девушки, и молился всем Богам сразу, чтобы получилось передать хоть кроху пламени, бушевавшего в его грудной клетке.
Искры рвались на свободу, змеились по рукам, выступая над кожей. Петрим отшатнулся – князь напоминал столб живого пламени, и этот огонь переходил к графине, капля по капле вливая в неё силу.
Когда всё, наконец, закончилось, девушка спала спокойным сном человека, идущего на поправку.
– Я перенесу её в замок, нужно будет разжечь камины и пригласить лекаря. – Александр пристально посмотрел на старика.
– Хорошо, Ваше сиятельство, спасибо Вам! – Старик даже прослезился. За те семь лет, что жила Ксения в крепости, она стала ему как внучка, которой у него никогда не было.
