Дима подхватил ее под правое бедро, не давая сползти по стене вниз на отказавших ногах. Толчки учащались, выбивая из Лары громкие, томные стоны в унисон хриплым мужским, и пошлым, звонким шлепкам их тел друг о друга. Ее грудь опять мучили его губы, пальцы надавили на клитор — коротко, с нужной силой, — и с новым оргазмом Лару волной снесло в совершенное, бестелесное безвременье.
Для позднего вечера четверга в баре было чересчур людно. Пока разогнанная недавним мозговым штурмом кровь бодряще кипела внутри, Дима не догадывался, настолько устал, но на первом же недопитом бокале с виски захотелось попасть в тишину собственного дома. Бесконечно нарастающий людской гвалт после затянувшегося рабочего дня набирал накопительный раздражающий эффект.
Задач сегодня было, как у Золушки: с договорами закончить, иски написать, позицию пересмотреть, встречи с клиентами и доверителями провести — и конца и края не видно, и почему-то горят сроки, хотя по плану они еще вчера успевали закончить вовремя. В офисе Дима просидел на пару с Лехой до половины девятого, солидарно с ним благодарный одному прекрасному доверителю: спасибо, Сергей Юрьич, что тянули резину и скрывали важную для нашей с вами позиции в суде информацию. Огромное спасибо, что вообще удостоили признанием.
Вовремя, мать вашу. До заседания две недели. Будет им теперь с Лехой веселье. Круглосуточное.
После работы казалось, что толку сразу ехать домой нет. Голова ясная, организм взбудоражен — какой там сон. Так бывало, когда Дима во времена лихого бакалавриата за ночь учил все экзаменационные билеты: мозг разгонялся на полную, и потом еще сутки отключаться не желал. Но то было в двадцать. Порой Дима забывал, что его интеллектуальные и физические возможности уже давно начали поскрипывать и заедать. Полчаса среди выпивших, не старающихся приглушить собственный голос людей да в сопровождении набиравшей громкость музыки — и все: стучит в висках и хочется в кроватку.
Лехе, наверное, как более привыкшему и немного потерявшему слух, все нравилось. Да и забывать про рабочие вопросы вне рабочего времени он умел по одному мысленному щелчку. Отвел себе час на отдых — значит этот час он отдыхает и не помнит, что там было в офисе днем.
— Ну так что, — просканировав барную стойку на предмет вновь прибывших красоток, Леха остался равнодушным и уставился на Диму вопросительно, — кто та прекрасная мадам, чью компанию в обед ты предпочел моей?
