На празднование собралось человек двадцать пять, почти всех Игнат знал. Он ходил, здоровался, обнимался, шутил и выпивал со старыми друзьями. Наконец Мама Люда объявила, что пора садиться за стол, хватит уже кучковаться по комнатам, а то и приход Нового года останется незамеченным. Все расселись, Игнат угнездился на диване рядом с Зябликом с одной стороны и Лёликом – с другой. Кирилл сел на противоположном конце рядом с Никой и оживлённо с ней беседовал.
За весёлыми разговорами и тостами под музыку протекли последние минуты старого года. Телевизор работал в комнате беззвучно, но хозяин квартиры внимательно следил за часами. Наконец в ящике закончилась предновогодняя речь и Стас крикнул:
– Глушите музыку!
Он увеличил громкость, все перевели взгляд на традиционную картинку с кремлёвскими курантами и поднялись со своих мест. Над столом засверкали бенгальские огни. Игнат встал, поднял свой стакан (в котором к этому времени было налито грамм двести текилы). Когда пробил последний удар курантов, он вместе со всеми заорал: «С Новым годом!». И, сделав воодушевлённо-торжественное лицо, выпил до дна.
***
Проснулся Игнат оттого, что в рёбра ему давило что-то твёрдое. Некоторое время он был не в силах разомкнуть веки и поднять голову. Даже просто пошевелиться было тяжело. Наконец он открыл глаза и попробовал оценить обстановку.
Он был в маленькой, Стасовой, комнате. Тело его криво расположилось на полу, а прямо под ним кто-то спал, с прихрапыванием. Игнат с трудом сел и обнаружил, что это Лёлик, именно его голова столь немилосердно намяла рёбра. Спящий подрыгал во сне правой ногой и испустил вздох облегчения, освободившись от давившего на него сверху Игнатова тела. Шторы были завешены, так что в помещении царил полумрак, но яркие солнечные лучи явственно пробивались сквозь ткань, приветствуя первый день нового года. Игнат попробовал сообразить, почему же он спит здесь, на полу, на Лёликовой голове, но не смог даже приблизительно вспомнить события, до такого казуса доведшие. Думать вообще было крайне тяжело. Словно череп ему плотно набили ватой, а потом ещё и накачали какой-нибудь жидкостью, из-за которой весить голова стала раза в три больше обычного.
Минут пять ушло только на то, чтобы встать с пола. Пошатываясь, Игнат открыл в дверь и вышел в коридор. Кругом было тихо, только слышно, как тикают большие напольные часы, стоящие в зале. Держась за стеночку, Игнат медленно побрёл по квартире.
