Я закатываю глаза.
— Сильно дерзки?
— Возможно, у нас и не так много всего происходит, но у нас будет мяч. Никакие чванливые богатые парни не отнимут у нас чемпионство.
Я думаю, соперничество между Рыцарями и Черными Дьяволами реальная вещь.
Все еще прижимая сумку к телу, я открываю дверь и медленно вытаскиваю раненую ногу.
— Хочешь, чтобы я помог? — спрашивает Джейсон рядом со мной.
— Нет. — я передразниваю его прежний тон. — Возможно, я ничего не помню, но я знаю, как позаботиться о себе.
Он усмехается, звук легкий и прохладный для ушей.
Я замираю, держа руку на ручке.
— Кем мы были на самом деле, Джейсон? Ты и я?
Его смешок затихает, и тишина повисает, между нами, как третье присутствие, на мгновение слишком долго.
Наконец, он вздыхает.
— Друзьями.
— Дай угадаю. Мы были друзьями только тогда, когда других моих друзей не было рядом?
— Что-то в этом роде. — он ухмыляется. — Но, эй, это работало просто отлично.
Ну, теперь уже нет.
У старой Рейны, возможно, и была причина скрывать свою дружбу с Джейсоном, но я никак не могу найти этому оправдания. Правда, я согласилась не разрушать свою жизнь, но я не стану стоять на месте перед глупыми решениями — например, скрывать свою дружбу с Джейсоном.
Я исправлю эту часть от имени старой Рейны.
Мне требуется несколько мучительных минут, чтобы вылезти с грузовика. После того, как я машу Джейсону, он отступает и мчится в противоположном направлении.
Я наблюдаю за ним несколько секунд, пока он не исчезает за углом.
Хорошо. Теперь я сама по себе.
Я имею в виду, что это не должно быть проблемой. В конце концов, я проучилась в этом колледже три года. Это не может быть так сложно... верно?
Даже когда я мысленно повторяю ободряющую речь, это мрачное облако заползает в мой мозг, наполняя его мрачными мыслями.
Никому нет до тебя дела.
Ты ничто.
Абсолютно ничто.
Я ненадолго закрываю глаза и изо всех сил стараюсь отогнать эти проклятые мысли. Они не возьмут надо мной верх.
Не сегодня.
В тот момент, когда я открываю глаза, черный фургон медленно выезжает из-за угла. Окна затемнены черным, и нет никакой возможности разглядеть, кто внутри.
Мои лопатки напрягаются, а ногти впиваются в ремень сумки. Это те люди, которые, по словам Алекса, наблюдали за мной, когда меня положили в больницу?
Мафия.
Как они узнали, где меня найти? Они следили за нами из дома? Или, может, они ждали моего возвращения в колледж.
Пот выступает у меня на лбу, когда я остаюсь застывшей на месте. Я не могу ни двигаться, ни думать, ни придумать план побега. Как олень, пойманный светом фар, я остаюсь с приоткрытыми губами и дикими глазами.
