- Что? Но... как это возможно?
- Связь, - ответил эльф, пожав плечами. Я нахмурилась. Всё чудесатее и чудесатее. И не грозит ли мне связь с Грымзом преждевременным слабоумием, как обещал Робиар? Ведь Рым - существо этого мира, который должен отвергать своего демиурга.
Переведя взгляд на орка, я вдруг заметила, что на его лбу чем-то багровым, подозрительно напоминающим кровь, нарисована руна Превращений. Так вот, значит, как он превратился в птицу. Ведь Милли с Брашем ещё вряд ли восстановились после той битвы с эльфами.
Магия других рас, населяющих объединённые земли Эрамира, отличалась от магии светлых и тёмных эльфов, как небо отличается от земли. Орки использовали рунную магию, человеческие маги - стихийную (огонь, воду, землю и воздух), дриады брали энергию у деревьев, цветов и растений, гоблины занимались шаманством, а вот гномы и тролли начисто были лишены всякой магии. Зато первые славились своим умением делать оружие из любой железяки и украшение из любого камня, а вторые были очень сильны физически.
И только магия существ, подобных Рыму и Милли, не поддавалась никакой классификации. Но додумать эту мысль мне не дали - орк взял меня за руку и посмотрел в глаза.
- Ты боишься, Линн?
Я вскинулась.
- Боюсь? Нет, Рым. Я уже... почти десять лет, как ничего не боюсь. И уж тем более - превращения в птицу. Что я должна сделать, мне нужно как-то помочь тебе?
- Нет, - орк покачал головой. - Единственное... будет лучше, если ты разденешься, одежда мешает превращению, особенно если оно первое.
Я кивнула, а потом перевела встревоженный взгляд на Грома.
- Всё будет в порядке, - сказал эльф, правильно истолковав мой взгляд. - Как только вы с Рымом улетите, я активирую свой амулет и перемещусь к жене. Повелитель не сможет достать меня во дворце Эдигора.
- Думаешь, он не выдаст тебя Робиару? Ты так уверен в императоре? - спросила я тихо. Гром улыбнулся, и в его глазах я не увидела ни капли сомнения.
- Больше, чем в самом себе, - сказал эльф спокойно, а потом, кивнув на прощание мне и Грымзу, скрылся в комнате.
- Давай, Линн, - Рым встревоженно к чему-то прислушивался. - Не стоит затягивать с превращением. У нас есть не больше двадцати минут, а потом будет поздно.
Я кивнула и стянула с себя платье, а затем и панталоны. Стало адски холодно, особенно там, пониже спины. Зябко передёрнув плечами, я спросила у Рыма, который в это время сосредоточенно что-то рисовал кинжалом у себя на запястье:
