Когда будущий император добрался до покоев Аравейна, он уже находился в состоянии тихой паники. Путь был неблизкий, и Эдигор за это время напридумывал себе столько всего, что уже почти не сомневался - друга живым он не застанет. Но никто из придворных, попадавшихся мальчику навстречу, ничего не заподозрил, потому что на лице наследного принца не отражалось ни единой эмоции. И единственное, что выдавало его состояние, это нервно подрагивающие кончики пальцев.
В покоях Аравейна было темно, но Эдигор сразу же рассмотрел лежащего на кровати Люка, который больше не бился в припадке. Только был бледен, как смерть. В его приоткрытые губы маг осторожно вливал какую-то красную жидкость.
Принц остановился в дверях, боясь помешать Аравейну. Тот молча вылил в рот Люка всё, что было в стакане, а потом повернулся к Эдигору.
- Ваше высочество, - тихо сказал Аравейн, - боюсь, я ничем не смогу помочь. Это болотная голубика. Отравление можно замедлить, но...
Будущий император только устало прикрыл глаза. Больше всего на свете он боялся заплакать. Ведь, в конце концов, он был всего лишь мальчишкой... мальчишкой, который потерял своего лучшего друга. Единственного друга.
Но нельзя... нельзя. Императоры не плачут. Даже будущие.
- Кто? - сказал Эдигор и удивился - настолько не похож был этот голос на его собственный.
Аравейн покачал головой.
- Я пока не могу сказать. Для этого мне нужно допросить ту служанку. Я уверен, девочка что-то знает.
- Хорошо, - кивнул принц. - Допросите. О результатах доложите мне. А сейчас оставьте меня, пожалуйста, с Люком.
Маг кивнул и молча вышел из собственной спальни. А Эдигор тут же подошёл к кровати и, сев рядом со своим другом, взял его за руку.
Она была холодной... и уже неживой. Болотная голубика - единственный из всех известных ядов, против которого так и не придумали противоядие. Обычно её добавляли в десерты, так как болотная голубика обладала довольно приятным, но фруктовым привкусом, и во многих блюдах её можно было почувствовать. Но не в любимом у Эдигора с Люком чае... фруктовом чае. И кто-то ведь об этом знал, кто-то спланировал убийство.
Чьё? Неужели Люка хотели отравить? Скорее всего, цель была иная - Эдигор, будущий император.
Но какая теперь разница? Его единственный друг лежал в постели, бледный и холодный, и Эдигор знал: пройдёт чуть больше суток, и от Люка останется только физическая оболочка, а душа улетит туда, где неважно, кто ты - принц, будущий император или сын кухарки, а важно что-то совсем другое.
