После отъезда сумасшедшей подружки, Марина бросилась к детям, слезы текли по ее щекам, а сердце сжималось от безысходности. Одинокая мать прижимала к себе то, что осталась ей от мужа и даже не представляла, как она с этим справиться. Страдания только начинались и она это отчётливо понимала, что впереди один ад.
Тем временем Егор Владимирович сидел в кабинете и нервно листал документы по поводу ремонта одной сельской больницы. Вот уже десять лет жители села добивались, чтобы медучреждение поставили на федеральную программу по восстановлению, но все было безуспешно. Словно их не слышали, даже не хотели слышать, как будто так и надо было. К сожалению в этом здании уже нельзя было находиться, во время дождя протекала крыша, стекала вода с неба прям в палаты. Люди дышали ядовитой плесенью отправляя себе легкие. Несколько активистов выступали против и требовали ремонта, но все было бесполезно. А вот Егор Владимирович думал только о сыне и о своей репутации. Он понимал, если Марина начнет говорить о том, что его сын виновен в аварии, а не ее муж, то эта информация могла запросто сломать его империю и оборвать всю его власть. Уж этого терять он точно не хотел из-за ошибки его дурного сына. Мужчина достал из шкафа письменного стола бутылку с коньяком, налил в стакан и выпил со словами:
–Ты и при жизни создавал проблемы и после. Бессмысленно прожил жизнь. Теперь мне это все исправляй, чтобы не потерять то, чего добивался собственным трудом.
Сглотнув содержимое бокала мужчина тяжело вздохнул, потом достал телефон и позвонил в районный отдел «МВД» со словами:
–Здравствуй, Павел Петрович! Ну как наши дела? Эта девушка замолчала? Или продолжает бунтовать?
Майор немного нервно ответил, но спокойным и тихим голосом:
–Все меры приняты, ей сейчас не до этого всего! Но если будет принимать действия, то мы сразу же подключим все структуры и она точно замолчит и больше никогда не скажет, что ее муж невинен!
–Я на тебя надеюсь Павел Петрович!– ответил мер города, после чего положил трубку, а потом добавил отложив телефон в сторону – главное, чтобы ты не заговорила, Марина!
В отделение Павел Петрович рвал и метал из-за того, что пошло внезапное увольнение штата, а в «Широкого» прислали троих новых участковых. Совсем молодые ребята, которых ни кто в селе не знал и только бог знал, что от них можно было ожидать. За спиной академия, «ВАИ», «Спецназ» и огромный набор знаний в вперемешку с достоинством и честностью молодых офицеров, но одного из них он все же знал около 10 лет. Он работал у них и занимался несовершеннолетними ребятами. Пожилой майор больше переживал из-за того, что они не станут делать противозаконные действия и просто отступят назад. Но выхода не было, он мог доверять только лейтенанту, который проработал с ним и знал, что он послушает его и сможет повлиять на этих совсем юных мальчиков, которые только пришли с академии. Павел Петрович охватил голову ладонями, тяжело вздохнул, потом гневно ударил руками по столу с воплем:
