Потом я взял себя в руки и постепенно начал от неё отходить и обошёл её вокруг здания, которое стояло рядом. Рана на ноге сильно не болела, но боль была ощутима.
Прошло время, и я оказался дома, и сказать честно, мама не сильно обрадовалась ране на ноге и сразу же начала звонить по каким-то номерам, и начала собираться. Мне собираться она тоже сказала. Такими темпами, через тридцать минут мы оказались в травм пункте. Там оформлялись какие-то бумаги и проводились какие-то важные разговоры между мамой и докторами, а через минут двадцать меня посадили на стул в каком-то кабинете и заставили дать ногу для обработки.
– Сильно кусаются нынче собаки? – начал расспрашивать меня доктор.
– Есть немного. – холодно ответил я.
– Большая была? – продолжал расспрашивать меня доктор.
– Большая.
Он немного повозился с ногой и сказал:
– Всё, самое главное два дня не открывать, а потом обработать спиртом, и всё будет чики-пики. Теперь проходи в тот кабинет.
Он показал на следующий кабинет.
Выбора не было, я прошёл в другой кабинет. Там сидела женщина лет пятидесяти в докторском халате. Увидев меня, она закопошилась.
– Садись сюда, мальчик. – она показала на стул рядом с ней, который явно был ещё со времён революции в нашем городе. – Будь спокоен и не брыкайся.
(Как-будто я лошадь какая-то)
Она взяла мою руку, взяла иглу и почти со всей силы засунула эту иглу мне в руку. Я чуть не открыл рот, чтобы закричать.
– Всё. Теперь будешь ходить ко мне до лета. – сказала та женщина.
Она встала, попрощалась с нами и начала что-то делать, а я всё не мог понять, как можно к ней ходить до лета.
Прошло время, и я всё же привык ходить к той женщине. Со временем, даже уколы стали менее больными. Только меня тревожило одно, и этим одним был вопрос «почему никто не подошёл тогда?»
* * *
Такими темпами прошёл школьный год, и началось любимое время каждого школьника – каникулы, которые в этот раз были длинные, даже очень. Многие не знают чем себя занять в такое время, некоторые идут в лагеря, а некоторые ездят по деревням все каникулы. Я же был из второго типа людей, так как ненавидел эти лагеря, у меня с ними есть одно воспоминание:
« Несколько лет назад. Мне семь, а может и восемь исполнилось. Это был мой день рождения. Тогда я пошёл на ещё один день в лагерь, и по сегодняшнему плану мы должны были идти плавать. Я плавать не умел, да и сейчас не умею и, поэтому мне эта идея показалась очень опасной, но я знал, что у меня есть друзья, которые помогут.
