А на моем окне наметены сугробы снега. На фонаре за моим окном висит така-ая здоровская сосулька… Уже второй день метет какой-то гениальный, абсолютно необозримый во всем своем величии снег, и эти снежинки вдохновляют меня на то, чтобы продолжать дальше работать. Казалось, в моем космосе сейчас произошло некое солнечное затмение, и абсолюно все вокруг, будь то звезды, пасмурная, немного сизая Земля внизу, и даже диск устаревшего в космосе, но от этого еще более прекрасного Вивальди, все это в миг стало видиться мне в каком-то другом, как будто иного спектра, свете. Вот как если сравнивать двух людей: веселого, преуспевающего тюменца и москвича, который снова застрял в пробке на своей машине за два миллиона. Там, где снег, всегда более весело. Но и всегда более опасно. В космосе ты нередко забываешь о том, кто ты на самом деле, и какова на самом деле твоя судьба. Все кажется таким радужным, искренним, а после муторным, но нарочито-свежим и непоколебимо опрятным, что начинаешь забывать истинную цену жизни. Она видится серым, монументальным блоком, а, между тем, в любой момент, ну, вот хоть сейчас, вам в бок может прилететь затушенная комета жизни и, протаранив, откинуть в другую галактику.
***
Начните с рубашки.
Начните с рубашки, дорогие друзья. Только представьте, как много изменений может произойти с человеком, который начал с рубашки! С человеком,который пришел в магазин одежды, потратив совсем чуть-чуть, если немного копить и нерасточительно тратить, около тысячи рублей, на хорошую, новую рубашку. Только представьте, что это Илай! Да, да, наш с вами Илай, который еще вчера так грустно смотрел на кратер Луны и слушал «Времена Года».. Всего лишь одна комета, всего лишь один небывыалый толчок-вот то, что нужно любому человеку (а это многие из нас), кто сейчас бесится с жира. Его ракету несносно швыряло, взад и вперед, прямо по недружелюбному, холодному космическому пространству… Вдалеке мелькали то блики Венеры, то обжигающий, немного лазерный, марсовый свет… Но буря прошла, как проходит и любая буря в нашей жизни. Илай, конечно, в лучших традициях приключенческой книги, потерял сознание после того, как ракету потрясло, и вот, на следующее космическое утро все же очнулся. В его глазах было небывалое раздвоение света и тьмы, дня.. и ночи. Ему казалось, что даже те немного пожухшие осенние листья, которые он нарисовал в детстве на своем пенале, и то были где-то здесь, за окном, так много было для него энтузиазма в космосе. Невероятно, но с восходом солнца в этой, новой галактике, куда он только что попал, Илай вдруг понял, что неимоверно светлеет и сам. А между тем внизу, он это ясно видел, находилось еще с десятка два разных планет. Но солнце светило и, по-моему, даже дул ветер. По-моему, это был северно-западный ветер надежд, и он так смело, так лихо выдувал какой-то до боли знакомый, тяжелый звук на трубе жизни, что, похоже, сподвиг даже Илая, эту грузную махину из застарелого льда, меняться. Впрочем, почти любой из нас захочет меняться, когда в его окне засветит той самой недокрасневшей малиной февральское солнце, когда за окном все еще непрорытый космос-лес. Илай долго не стал мучиться, да и думать после вчерашнего ему особенно не хотелось-так бывает, когда проснешься и чувствуешь, будто забыл что-то важное. Тем более, на его идеально вылитом, до вычурности ровном иллюминаторе-окне, ровнее даже, чем у самолета, появилась старенькая, беленькая ручка. Такие ручки часто бывают на советских избушках, в деревне под Шереметьевым, в доме далекой бабушки, в котором всегда пахнет земляникой и счастьем. Грех не открыть такую ручку, хотя бы потому, что, подержавшись чуть-чуть за нее, вы сразу почувствуете шершавость, а это значит, что вы еще умеете чувствовать. Это уже большой повод для радости. Илай открыл форточку и понял, что пахнет лесом. Еще он понял, что, глядя на такую обширную природу жизни в чужом космосе, он начинает искренне верить в безграничность человеческой фантазии, а еще в то, что хочет снимать мультики. Когда при разговоре с человеком вы вдруг слышите: «Да.. То была такая картина, что ее даже и не передать словами!», то и вправду слабо понимаете, что имелось ввиду. Я знаю, о чем говорю, я ведь и сам не понимаю. То, как при выходе из ракеты, как из маяка, Илай оставлял за собой на абсолютно черном и невесомом полотне космоса белые блестки расспыных звезд, идя к абсолютно зеленому на контрасте, маячущему впереди лесу, как раз можно назвать такой картиной. Сверху свисала какая-то до боли красивая, не то марокканская, не то какая еще потолочная лампа. Наколов приличное количество дров, Илай занялся постройкой стеллажа и смастерил его за считанные минуты-так сильно было его вдохновение и желание жить. За его окном даже пошел снег, настоящий февральский буран, в котором хочется жить, да, жить, и он тоже оставлял за собой такие блестки, которые от соприкосновения с космосом как будто таяли, полежав на его горячем лице две или три секунды. Имея такое желание жить, невольно задаешься мыслью: «Выходит, чтобы хорошо жить и работать, нужно лишь вовремя ложиться спать, а так же иметь некую стабильность в своих действиях и доделывать каждое из них до конца? Даже в самой трудной, самой плохой ситуации, представьте, сколько бы удовольсвтвия смогла получить антилопа, если бы подходила к убеганию от тигра с истинным старанием, достойным настоящего монаха! Сколько бы удовльствия получила она, пробежав в такой гонке два или три часа и все же победив, на один миллиметр обогнав тигра и услышав хруст его намерений где-то позади, в абсолютно недостягаемом месте!" А потому и Илай решил начать меняться. Для того, чтобы иметь грамотный, качественный подход к жизни, нужно в первую очередь создать такую атмосферу воркуг себя. В первую очередь нужно поменять одежду, прибрать комнату и навести порядок в мыслях, чтобы отныне вами правило непреднамеренное спокойствие. Но ложиться спать вовремя тоже надо. А потому Илай сейчас примерял непонятно откуда взявшуюся, бордовую, с крапинками желтого цвета и какими-то спутниками, рубашку, а после ложился спать.
