— Блин, цыпа, — убийца выдает со смешком, — на все?
— Практически. На мидии точно. Остальное я не ела и не проверяла.
Он тушит небрежно сигарету и встает с кресла. Я осторожно отодвигаюсь от столика, испугавшись, что он сейчас начнет в меня впихивать все насильно, тестируя реакцию.
Или, может, стоило съесть что-то и сорвать продажу моей невинности? Эта мысль возникает слишком поздно. Камиль уже отодвигает в сторону столик. Задумчиво смотрит в тарелки.
— Я эту всю хрень не люблю. Ладно. Что еще ты не ешь? Перезакажу тогда.
— Не надо, — мотаю я снова головой, — я вообще не хочу есть. Просто хочу, чтобы это закончилось побыстрее.
***
Наверное, зря я это сказала. Потому что от взгляда, который бросает в мою сторону Камиль, меня продирает морозом. Я не знаю, как вести себя в обществе таких людей. Валя вот знает. Поэтому она вернулась от этого убийцы, упакованная в бренды и с наличкой в кармане. С ней наверняка было легко. А я могу его только взбесить.
Живот внезапно громко бурчит, словно опровергая мои слова, и я краснею.
— Ты должна поесть, — с нажимом выносит вердикт Камиль, услышав это, — пока не сделаешь это — отсюда не выйдешь.
— Меня смущает ваша доброта, — усмехаюсь я, — я продала вам себя. Не стоит притворяться, словно мы на каком-то свидании.
— Стоит привязать тебя к кровати, заткнуть рот, чтобы ты не вопила и быстренько трахнуть? Это тебя устроит? Впервые вижу девчонку, которая хочет так радикально лишиться девственности.
— Нет. Не настолько… жестоко, — вырывается у меня, — просто пока у меня есть решимость — стоит это сделать побыстрее. Я не буду сопротивляться и смогу пережить боль.
Выпалив это, я встаю, беру со столика бокал с вином и почти что залпом выпиваю его. Сладкий алкоголь согревает мое озябшее от страха тело, и я могу вздохнуть полной грудью.
— Я правда готова. Если потяну еще — начну сомневаться, а…
Я не заканчиваю, потому что Камиль внезапно подходит ко мне. Знакомый запах бьет мне в нос — тот, который я чувствовала в ванной. Смесь цветов и медицинского спирта. Убийца очень небрежно цепляет лямки платья и сбрасывает их с плеч — словно каждый день это делает. Платье с шорохом скользит по моей коже и падает к ногам. Я остаюсь в одном нижнем белье.
Всё. Он начал. Я должна просто пережить это. Не закрывай глаза, Ева, или разочаруешь его.
Из-за этих мыслей я неотрывно смотрю на непроницаемое лицо мужчины, который выше меня едва ли не больше, чем на две головы.
Ладони ложатся мне на талию. На озябшую, покрытую мурашками кожу, согревая. А потом внезапно Камиль поднимает меня, словно куклу и переносит на постель. Опускает на нее спиной. Я чувствую себя хрупкой игрушкой, когда он склоняется надо мной — темный и огромный, закрыв собой источник света, а когда он внезапно заводит мои руки наверх и на запястьях что-то защелкивается, то вздрагиваю.
