Возвращаясь к себе домой, я тут же нетерпеливо стал разворачивать перед собой ту самую внезапную мысль, что посетила меня у нее дома. И обдумав ее со всех сторон, сделав для себя тысячу нужных и ненужных выводов, я понял лишь одно. Но это одно было окончательным и бесповоротным.
Завтра я к ней не приду. И впоследствии тоже не приду. Никогда не приду.
Эта мысль теперь настолько разрослась в моем депрессивном сознании, что занимала меня полностью и без остатка. Я с неким глубинным и извращенным удовлетворением подумал про себя, что я до крайностей, сильно, сильно, сильно… очень сильно и бесповоротно обижен на нее.
Это была простая и привычная мне мысль, благо обижался я на людей практически каждый день, сделав из этого особый вид мировоззренческого искусства. Но тут обида была многосторонней, загадочной и оградительной. Она как бы предупреждала меня – пойдешь дальше и накличешь на себя беду.
А все началось, подумал я, открывая входную дверь своей уютной квартиры, с того, что я начал частенько выпивать.
Все началось с того, подумал я, гладя своего любимого кота, который встречал меня у порога, что я начал частенько впадать в глубинную депрессию.
И пусть я влюбился просто и без остатка, но эта влюбленность не приносит мне ничего хорошего. То есть приносит, но…
Все сложно. А должно быть просто, потому что в нашей российской действительности и так хватает сложностей. Сложные системы заранее обречены на провал, если их грамотно не поддерживать. А у меня нет ни опыта, ни желания вникать в тонкости девичьего восприятия реальности.
Я умылся, потом решил принять душ.
Лег почитать, потом решил поспать.
Упрощение – вот выход из множественных проблем нашей окружающей действительности.
Рядом со мной звучно мурлыкал кот, рассказывая мне о своих дневных приключениях (хотя я знал, что он дрых без задних ног, пока я не пришел). А я постепенно погружался в сладостную безмятежную дремоту, радикально отличающуюся от странного мятежного тревожного сна, который беспокоил меня в последние недели.
Я проснулся лишь когда полностью выспался – в первый раз за долгое время. Кто-то осторожно тронул меня за плечо. Пушистая лапка с бережно спрятанными когтями.
– Ты должен идти дальше, – мелодично промурлыкал он мне.
– Я понимаю, – сонным голосом произнес я. – Понимаю. Лишь став свободным в мыслях, я смогу принять свое решение.
– Может быть, – в ответе кота не было определенности.
– Но что если мысли будут возвращать меня к ней? Что тогда мне делать? Эскапировать? Замещать? Уставать?
