Я снова спускаюсь на первый этаж и делаю селфи.
— Сковзя, ты мог бы получать орешки как гонорар.
Косметику покупают девушки и женщины, а они любят всё милое и пушистое. Сквозя мог бы стать талисманом моего модного дома.
— Работать?! — возмущённо восклицает попугай. — Тьфу!
Действительно, зачем трудиться, когда любимыми орешками угощают просто так, просто за то, что ты попугай.
Сквозя подхватывает кулёк, делает по помещению круг и вылетает в окно.
— Э-эх…
Макияж я не смываю до вечера — проверяю, насколько он стойкий и не возникнет ли на коже раздражение. Конечно, я уже проверяла, до того, как пошла оформлять патент, и осталась очень довольна. Но всё же…
Я волнуюсь! Разумом понимаю, что идёт обычный рабочий процесс, и завтра я перехожу на следующий этап, но ничего не могу с собой поделать. Ночью я ворочаюсь с боку на бок, часто просыпаюсь, а во сне меня преследуют невнятные видения, моментально истаивающие, стоит открыть глаза. Вспомнить, что конкретно мне снилось, я не могу.
Утром я встаю с восходом, умываюсь холодной водой — привожу себя в тонус. Завтракаю. И принимаю важное решение — не краситься. Фото — это хорошо, но показать контраст “до” и “после” вживую гораздо эффективнее. Я теперь умная, первой положу подводку и все брызги аккуратно смою, и только потом буду пудриться.
Я складываю баночки в саквояж и выхожу. Адрес у меня есть, куда идти, представляю. Я собираюсь перехватить Ользу на выходе из дома. Если эта часть сюжета не изменилась, то сейчас ей очень нужны деньги, чтобы выплатить карточный долг брата, и моё предложение будет в тему.
Утренняя прохлада бодрит, как глоток утреннего кофе. Шагать через просыпающийся город даже приятно. Светит солнце, заливаются мелкие птицы, а улицы почти безлюдны, только слуги из богатых домов спешат на рынок, чтобы купить для хозяев всё свежее.
Пару раз я останавливаюсь, уточняю у прохожих дорогу.
— А, вон, синьорина, вы самую малость не дошли.
— Спасибо!
Если я ошиблась насчёт сюжета… Уверена, Ольза меня выслушает.
Надеюсь, она уже проснулась. Я поднимаюсь на крыльцо и стучусь в дверь висящим на цепочке миниатюрным молоточком.
Два удара, пауза, и ещё два удара.
— Да-да! — раздаётся из глубины дома, и меньше, чем через минуту, створка открывается.
На пороге Ольза. Впервые я вижу её без броши. На Ользе светло-голубое с кружевной отделкой лёгкое платье, вероятно, домашнее. Волосы без затей подхвачены оранжевой лентой. Сочетание совсем не в её стиле, будто брала, что под руку попадёт, не глядя.
