— Вот.
Я же одна!
Я вздрагиваю, отшатываюсь и, теряя равновесие, оборачиваюсь.
На пороге спальни ухмыляется Ирьяса. Я не знаю, как она появилась настолько бесшумно, чёртова ведьма. Она никак не комментирует мой испуг, протягивает комплект постельного белья.
— Швабру принесу чуть позже.
— Что насчёт воды?
— А что с водой? — Ирьяса заглядывает в уборную. — Вода есть.
Корыто, вёдра и кувшин сухие, крана нет. Она издевается? Не похоже.
— Вас не затруднит показать?
— На полке, — Ирьяса переводит на меня недоумённый взгляд.
На полке плошка с прозрачными горошинами.
— Покажите, пожалуйста, — повторяю я.
Ирьяса недоумевает ещё больше, но в просьбе не отказывает, проходит в уборную, берёт одну из горошин и прокатывает между пальцами. На стеклянной поверхности выступает влага, словно горошина отлита изо льда и от тепла рук начала таять. Ирьяса бросает её в ведро. Секунду ничего не происходит, а затем из крошечного шарика вырывается струя, ведро стремительно наполняется.
— Ого! — на происходящее я смотрю не веря своим глазам. Магия… Хотя я знаю, как самоочищаются ночные горшки, всё равно чудо.
— Девочка, как можно не знать элементарных вещей?
— Я издалека.
— Откуда сбежала? На дремучую крестьянку ты не похожа, значит, были слуги. Принцесса со шваброй, вот умора.
Ирьяса уходит и напоследок громко хлопает дверью.
Я провожаю ведьму смешком. Хах, принцесса. Знала бы она…
Так, уборка подождёт, иначе я увязну по уши. По плану первый пункт по-прежнему мэрия. На обратном пути зайду в трактир или куплю обед на вынос. Ещё бы успеть прикинуть цены на котлы… Размышляя, я вынимаю из саквояжа домашнее платье и расстилаю на кровать. Серый жутик ни капли не жалко, я выкладываю на него стопку постельного белья и немногочисленные пожитки. Зачем таскать сменную одежду с собой, когда можно оставить?
Ирьяса возвращается, брякает об пол ведром, сбрасывает ворох тряпья и выставляет к стене обещанную швабру. Швабра, покачнувшись, падает вдоль стены, но Ирьяса и попытки не предпринимает её поймать или тем более поднять.
— Спасибо, — хмыкаю я.
— Всегда пожалуйста, развлекайся.
— Чуть позже. После мэрии.
— Когда голова дурная, добрые советы бессильны.
Я отмахиваюсь. Когда это я жила добрыми советами?
— Ну-ну, — летит мне в спину.
На улице я нанимаю закрытый экипаж. Да, он заметно дороже, но я не могу угадать, когда чиновники меня увидят — когда я войду в кабинет или намного раньше из окна, когда я спущусь на мостовую. Явиться в мэрию на разбитой колымаге всё равно что приехать в банк за многомиллионным кредитом на ржавом “жигули”.
