Жрец замахивается, но я слишком далеко от него стою, не ударит.
— Сердце! Умира-а-а-ю.
Что же, я пыталась.
Как же тошно…
— Ни капли совести? Посмотри, что ты делаешь с той, кто заменила тебе мать, кто заботилась о тебе, ночей не спала!
Что она со мной делает? Спускает моё наследство в кошельки жрецов, выдаёт замуж за картёжника.
На глаза наворачиваются слёзы, но я твёрдо стою на своём. В груди зарождается и поднимается волна злости. Ненавижу эмоциональный шантаж. В исполнении близких это особенно подло. Я отворачиваюсь. Случайно получается, что я смотрю в окно, а в этот момент через толпу к дому пробирается Ольза. И, надо же, она не одна, а вместе с братом.
Я начинаю действовать раньше, чем успеваю хорошо подумать.
Метнувшись к окну, я распахиваю обе створки, задираю юбку выше колена и вскарабкиваюсь на подоконник.
— Ива! — вскрикивает Ирвин.
— Лейсан, — тётя вдруг предумала умирать и резво вскочила.
— Держи её! — у Фирса живы воспоминания моего прошлого побега.
Они с Бироном выбегают на крыльцо. Жрец появляется следом за ними.
Прекрасно…
Я обвожу взглядом толпу:
— Вы все последователи Нексин Всеблагой? Бирон Грушич глава общины соседнего города. Думаю, он в представлении не нуждается, вы его все знаете. Скажите, как этот человек может считаться образцом для подражания, когда его сын азартный игрок, завсегдатай казино Старого Му?
— Что?! Замолкни!
— Ой, Фирс, честному человеку нечего бояться. Правда глаза колет? Уважаемые, позвольте представить вам недавнюю жертву Фирса. Арен, тебя не затруднит?
Фирс зачем-то рвётся обратно в дом. Естественно, двери уже закрыты, а сама попытка скрыться красноречивее любых признаний.
— А можно я скажу? — перебивает Ольза. — Он заявился в мой дом, угрожал брату а затем потребовал в счёт долгапродать меня в бордель. Он избивал моего брата, пока наконец его не увели стражи.
— Служитель, — обращаюсь я к жрецу, — посмеете заявить, что азартный слизень достойная пара?
— Повоевала и будет, — Иврин аккуратно подхватывает меня под колени, дожидается, пока я крепко обниму его за шею, и бережно опускает на пол.
— Я ещё не начинала!
— А отряд стражи мне мерещится, ага.
Я оборачиваюсь.
Я рассчитывала на эффект, но не на такой! Мне поверили. Фирс сам поспособствовал. Будь он обычным парнем, его бы отправили в храм учиться смирению, но он сын главы общины. Пожалуй, в глазах приверженцев Нексин Бирон совершил куда большее преступление, чем Фирс. Либо недоглядел, не справился с воспитанием, но при этом руководит общиной, либо вовсе знал и покрывал. Ополчились на Бирона.
