— Да, мы с тобой, а что?
— Ты что, издеваешься надо мной? Тут нет ни меня, ни тебя! — воскликнула я, начав безумно стирать запотевшее зеркало полотенцем.
— Аня! Господи, что с тобой, детка? — взволнованно спросил Миша, пытаясь обнять меня.
— Не трогай меня! Не прикасайся! Только Соломон может. Только он! — я кричала во все горло, огорошивая Мишу именем мужчины, которого он знать не знал. А потом снова туман перед глазами, и я медленно скатывалась в его темную бездну...
Глава 24. Соломон
— Соломон! — Авраам окликнул меня, когда я пулей вылетел из огромной залы и направился к Анне. — Ну, постой же, дай мне объясниться с тобой! — дядька настаивал, а я даже слышать его не желал. Поэтому обратившись в дым, я пересек пространство, оказываясь в миг в своей спальне, где оставил под присмотром ее хранителя – черный кот, возлежал на ее груди и издавал мурчащие звуки, которые вибрацией сохраняли тепло тела моей королевы.
Приблизившись, я разорвал невидимый купол, который скрывал Анну от врагов. Недовольный кот зафырчал, но все-таки спрыгнул с груди Анны, уступая мне.
— Спасибо, Людовик, — поблагодарил кота-демона; в прошлой жизни животное было человеком – преданным охранником королевской крови. Переродиться в человеческое обличие ему не удалось, но, казалось, в шкуре кота он тоже чувствовал себя комфортно. Сверкнув зелеными глазами, кот мягко приземлился на лапы и вальяжно направился к стене, в углу которой была тень.
Анна лежала практически бездыханно, хотя начал проступать на щеках румянец, а значит, заклинание постепенно слабело. Я был несказанно рад, что проклятье, наложенное на девушку, не имело силы, такой, которая могла навсегда лишить меня моей любимой. Сев на край кровати, я взял кисть Ани в свою и переплел наши пальцы в крепкий замок – никакой реакции, и это жутко удручало мое состояние. Я уже скучал по ней, по нашим неловким и спонтанным объятиям, по нашим поцелуям, которые сводили обоих с ума.
— Анна, любимая, — я провел по ее правой скуле ладонью, отмечая бархатистость ее кожи. Затем немного склонился и посмотрел на нее, будто девушка спала и никак не реагировала на мои отклики ее имени. — Если ты слышишь меня, тянись к моему голосу, любимая. Я рядом… я найду того, кто осмелился наложить на тебя проклятье забвения. Аня, тянись ко мне, без тебя я погибну, — прошептал у ее ушка, чтобы только она слышала эти слова.
Я прекрасно понимал, что отчасти забвение могло продлиться и бесконечность, и это меня пугало до чертиков. Когда ее веки дрогнули, я сначала подумал, что мне почудилось, но – нет, она ответила на мои слова своей реакцией, потому что боролась за себя. Легонько накрыв ее прохладные розовые губы своими, я оставил поцелуй – поцелуй надежды и желания. Чувствуя на своих губах сладость Анны, я зажмурил глаза и переборол в себе гнев и ярость, которые вот-вот чуть было не накрыли меня с головой. Было трудно оставлять девушку вновь одну здесь, но я должен был разобраться, кто в моем замке вел интриги.
