– Это мы знаем! – сообщил Первый, давая Дмитрию понять, что от него ждут более весомого ответа. – Ты точно на вопрос ответь!
– Правильно! Это все знают! – согласился Дмитрий. – Только не насчет дна! Красиво звучит, но не отражает сути происходящего. И население это чувствует! Сами знаете, кто-то недоумевает, а кто и посмеивается – где же, наконец, обещанное дно? Тонем, тонем, а дна никак не достигнем! А дело в том, что в современной экономике тонуть можно бесконечно! До какой бы степени люди ни обнищали, а сам процесс всё равно можно продолжить. В качестве примера поглядите на Африку… Нам их нищета пока и не снилась! Но дайте время!
– Ну и что здесь нового? – усмехнулся Первый. – Мы и без тебя знаем, что будем погружаться в нищету бесконечно! И что же? Никаких взрывов, никаких революций впереди не видишь? Тогда в тупик ты зашел, философ! Мелковато копаешь! Движущие силы истории не замечаешь! Мировую систему в комплексе пока не чувствуешь! Борьбу интересов игнорируешь… Мы-то ждали толкового ответа, что дальше со страной будет? А ты уговариваешь нас потерпеть! Мол, сразу не утонете, не бойтесь, всё будет по-прежнему, а уж на небе заживём!
Дмитрий стал внутренне заводиться, ведь опять Первый его высмеял.
– Про небо не я, а ты нам обещаешь! – не сдержался Дмитрий. – А остальное я и сказать не успел! Может, ты сам, коль всем здесь судья, и ответишь на свой вопрос?
– Да, пожалуйста! – стал расхаживать по палате Первый. – Нищета усиливается. Страх не находит выхода. Он насыщает людей безысходностью и злостью. А у злости есть свой предел! Потому нас ждет не пресловутое дно, а мощный взрыв населения. Тот самый русский бунт, давно обещанный, необузданный, сокрушительный и беспощадный.
От столь решительного прогноза палата притихла. Уж от Первого никто такого не ждал. Но он высказал именно то, чего все ждали и боялись, но подобные мысли всегда от себя гнали, поскольку они предполагали не только кровавый ужас вокруг, но и собственное участие в нём. Именно этого стремления никто в себе не ощущал. Каждый считал, что бунт будет вершиться чужими, никому неведомыми руками, не затрагивая его самого.
Дмитрий тоже молчал. В общем-то, он не исключал такой возможности. К тому же она не впервые высказана. Она давно вдавливается в массы, но, как говорится, массами пока не овладела. Понятно, что такое развитие ситуации никому из нас не нужно. Его последствия окажутся ужасными. Интересно, что об этом скажет наш главный провокатор, подумал Дмитрий. Спрашивать его не хотелось, но ещё не прошла обида на Первого из-за того, как он высмеивал всё, сказанное Дмитрием, потому он сделал свой ход:
