– Это от счастья. Бывает. Ещё бы! Каков подарок! Такие иконы знаешь, сколько на чёрном рынке стоят? Как три ихних дома! – успокаивали свекры, пытаясь привести в чувство неофициального зятя.
Андрей не хотел открывать глаз. Ему были так приятны эти волнения за его здоровье. Эти поцелуи, прикосновения. Никогда до этого никто так о нём не заботился и не волновался. Бывшая жена лучшее, что могла сделать в качестве подарка на Новый год, так это меньше тратить их общие им заработанные деньги. Из близнецов ни один не удосужился даже открыточку послать отцу, хотя перечисленные деньги на подарки не возвращались. Никто ему не писал и не звонил. А эти милые, симпатичные, добрые чужие люди, полюбили его как родного.
– Это не любовь. Это Божий дар, – вспомнил Брежнев слова покойного отца.
Андрей на радость родне открыл глаза и широко улыбнулся, не веря, как он жил без этого всеобъемлющего, всепронизывающего счастья любить и быть любимым?
– Чудо! – воскликнул он с пола и тут же был облизан тёплым мокрым липким языком возникшей из ниоткуда гигантской псины.
– Чудо! Фу! Фу! Отстань! – вскричала Ира, отгоняя собаку и сама набрасываясь на ожившего любимого. – Андрей! – только и смогла вымолвить Ирина. – Любимый мой!
– Фу! Фу! Фу! – кричала родня, пытаясь отогнать влюблённое животное, не желающее делить выбранного хозяина с другими членами большой семьи.
– Поставим икону на самое почётное в доме место, – сказала свекровь и понесла реликвию на камин, стоящий в центре большой праздничной залы, откуда Мадонне было видно всех и вся невооружённым взглядом. – Пусть каждый день освещает своим сиянием этот дом!
«Белоснежка, оливье и мандарины»
Татьяна уверенно вела машину, глядя, как дорога заснеженной лентой ложилась под колёса. Свет фар разрезал темноту, в которой сверкали белые столбики, ограждающие повороты, и метались подсвеченные мягким жёлтым сиянием снежинки. Неутомимо бегая по стеклу, жужжали «дворники». Машина мчалась в ночи, разрывая снежную завесу. Вокруг высились сугробы и плотная стена леса.
– И зачем ты едешь в такую даль? – ворчал Танин папа, провожая дочку в дорогу. –Бросаешь нас с матерью, оставляешь тёплый дом, недоеденную новогоднюю утку и прёшься неведомо куда. Ночью, за город. Это может быть опасно.
– Да, ну, папуль, не боись, всё будет ок.
Таня ехала навстречу празднику и от нетерпения аж подпрыгивала на сиденье, – ещё немного осталось, она уже чувствовала разлитые в воздухе волшебство и тайну. Девушка прибавила скорость, и деревья по обочинам превратились в дрожащие линии, проносящиеся за стеклом будто стены туннеля. Она торопилась в загородный коттедж к друзьям, где была намечена встреча Нового года.
