Я еле сдерживала слезы счастья за свою дорогую подругу. Мы крепко обнялись.
– Я тебе так благодарна, Майка! – сердечно сказала Надя. – Правда! Это ты устроила мое счастье.
Мне было, конечно, приятно, что беспозвоночный подарок на сорокалетие совершил такие чудеса, хотя я и понимала, что за этим стояло другое.
– Ты просто была этого достойна, и тебе не хватало совсем чуть-чуть, чтобы все это проявилось в жизни. Начать действовать. Улитка с пиявкой прогрызли марлю в твоем одиночестве.
Мы стали хихикать, потом смеяться, а потом из наших глаз брызнули слезы и началась обычная женская истерика.
***
Я взяла телефон того психолога, что советует такие советы.
Конец. О! Нет, это был не конец!
«История 5. Тетя Люба, дядя Толя и Чебурашка»
Тетя Люба и дядя Толя, их четыре сына, как и кавказец каких-то гигантских размеров по имени Чебурашка, являлись практически членами моей родительской семьи. Мы стали соседями тогда, когда переехали в частный сектор нашей губернии, в старый дом бабушки, доставшийся папе по наследству. Поэтому я знала эту семью так хорошо, как родную, и однажды, что, наверное, естественно, все четверо братьев Люберецких по очереди пожелали стать моими женихами. Но, к счастью или несчастью, ни один из этих бравых парней, очень даже симпатичных и удалых, не тронул моего девичья сердца. От «счастья» стать Люберецкой Майей меня, похоже, спас переезд, когда отцу, почти последнему из счастливчиков накануне развала Союза, досталась квартира в центре города, куда мы благополучно переехали и начали новую жизнь, хотя я часто захаживала попить кофейку к тете Любе, которая мастерски умела разговорить, снять хандру, а заодно и погадать на светлое будущее. А оно по кофейным подтекам на чашке всегда выпадало мне светлым. Ну а когда в жизни Люберецких появился Чебурашка, гигантских размеров кавказец, который занимал большую часть сада, если выходил в сад, и большую часть дома, если заходил в дом, то, конечно, меня выбрали в личные ветеринары семьи, раз уж я артачилась стать ее членом. Их невозможно было не любить, причем всех вместе взятых, включая Чебурашку.
К слову, дом и сад, и окончательно мое семейное положение спасли быстрые и весьма счастливые браки четверых Люберецких, освободивших пространство для Чебурашки и еще семерых попугайчиков, трех кошек, двух шиншилл, моих новых пациентов.
Теперь слово о счастье. Семья Люберецких была очень счастливой семьей. Но, пожалуй, никто бы не выдержал такого счастья, кроме них самих. Именно по этой причине ни один из сыновей, несмотря на внешние данные, на характер, хозяйственность, никогда не ложились мне на сердце.
