Матушка, вздохнув тяжело, сказала:
– Совета надо мудрого спросить, как дальше жить. Сами мы довели историю свою туда, где находимся, а значит, со стороны взгляд нужен, нам невидимый.
На том и порешили.
***
Жила-была в соседней деревне женщина одна. Звали ее попросту – Павлиной Куприяновной Курдюмовой. Большая семья была у этой уважаемой женщины. Полдеревни в ее родственниках ходило и все до земли кланялись, когда ее на улице встречали. Ибо слыла она премудрой советчицей, доброй женой, превеликой травницей, умелицей по житейским вопросам. Много людей приходило ее совета спросить – никому не отказывала. Ведь за спрос деньги не берут, как знается. А коли совет неверный давался или неподходящий, можно было его на заборе повесить остаться за ненадобностью. На то и сказано – бесплатный он. Не надо – не берите!
Пришли Вырывайкины за советом к ней. Усадила Павлина Куприяновна их за стол чай пить: отца по правую руку, мать – по левую, а Таньку прям по середине, чтоб глаз не сводить с проблемы, что на двух ногах дотопала за советом в другую деревню.
Рассказал отец все по правде, мать подтвердила кивком. На что Танька хотела сказать свое мнение, а Павлина Куприяновна ей как гаркнет:
– Твоего мнения, бестолковая, никто еще не спрашивал! – и так сердито на девку глянула, что Таньке впервые в жизни расхотелось поперек перечить.
– Что жива-здорова дочь ваша, не полоумная, лицом не уродлива, от трудов не отлынивает – это хорошо. Спасибо высшим силам! За то, что строптивая да бестолковая, – то вина ваша, вот вы на старости лет и расхлебываете ошибки воспитания. Ибо воспитывать дитя надобно не только сказками да пряниками. Сильные ребята силу понимают. А ваша только что с виду девчонка, внутри чистый кремень. Подарили ей боги славные силы на три жизни. Зачем? Это нам неведомо. Но просто так такими подарками превеликие не раскидываются. Значит, есть причина, – продолжала Павлина Куприяновна, платок поправляя да чай попивая. За время разговора с умной женщиной немного и родители растаяли, серьезный человек за их трудности думает, значит, будет толк.
– Что бестолковая… – хотела продолжить советчица, как вдруг Танька слово свое веское вставила-таки.
– Лично я так не считаю! Люди деревенские по себе судят, а они кто? Свекла с редькой. Буду я еще ботву какую слушать…
И не успела вздор свой договорить, как крикнет от боли. Это Павлина Куприяновна от такого нахальства девичьего опешила, потому привстала и, не дожидаясь окончания чепухи, ложкой деревянной по башке как дала Таньке-то. Хрясь!
