Под конец папа сделался окончательно багровым от таких речей, и было видно, что жажда отмщения, как и у тех последних из синопсиса антиутопии или утопии, я точно не разобралась, проснулась только что и навсегда, как любовь к известной писательнице-сценаристке.
– Это немедленно надо издать и донести до каждого школьника! Я лично выкуплю 1000 экземпляров и стану вашим распространителем! Если надо, буду ходить по рынку, как те братья фиговы, и раздавать книги, как пропаганду проснуться и одуматься! – сказал папа и стукнул себя кулаком в грудь.
– Но издательства никогда не примут рукопись. Фантастика не продается, мой дорогой, – сказала писательница и тут же спохватилась, что совсем не знает имен-отчеств своих спасителей, которые в суете по оказанию помощи забыли представиться, а дело дошло до таких сокровенных вещей, как пророческие издания.
– Пипл хавает истории про маньяков и разный сброд, любит любовные припевочки и сказки благородных олигархов, влюбленных в прислугу. И потом у меня контракт, – женщина печально опустила глаза в пол, – до конца моих дней я должна писать про проституток и не издаваться никогда и ни под каким соусом даже в другой тематике. Даже в другой стране!
– А проститутки, – в этот момент известная писательница сделалась очень похожей на моего папу, она даже стукнула себя в грудь и уже не казалась такой немощной. – Как маньяков да и всех других персонажей… их просто не существует. Точнее, они есть, но не в том количестве, про которое пишут от моего имени. За свою жизнь, а, поверьте, мне много лет, я не знала ни одной живой проститутки. Не видела ни одного живого маньяка. А я знакома со множеством людей… Правда, многие из них ведут себя, как проститутки и маньяки, – задумалась женщина.
– Как я вас понимаю! – замотал головой папа, чьи ноздри ходили ходуном от правды, которая повисла в воздухе от всех откровений.
– А мой маленький мальчик, – слезно позвала к себе Бублика хозяйка. Папа вскочил и донес седого малыша до рук его человеческой мамы. – Он знал правду все это время, но не мог рассказать, что пришел час обнародовать «Хозяина судьбы», пусть даже ценой потери своего имени и доходов, – она тяжело вздохнула. – Придется распрощаться с дачей в Зелезерном.
– Не надо прощаться. Вы же можете писать под псевдонимом, – папа получил отрицательный кивок. – Ну хорошо! Ваш муж мог бы… – еще один отрицательный кивок. – Контракт даже это прописывает? Вот гады!
