Стеклышко удивился и спросил:
– А кто дает такой приказ?
– Болванчик, – грустно ответила Балерина. – Он головой как кивнет – только это и умеет делать – скомандует, и Пушкарь сразу стреляет, сигнал подает.
– Так во-от почему фигурки падают! – догадался Стеклышко и проговорил:
– Я вам постараюсь помочь. Не дам Болванчику командовать!
Балерина забеспокоилась и попыталась остановить его:
– Не ходи, Стеклышко! Кто ему мешает, он того с полочки собьет!
Но стеклянный мальчик уже снял с себя сапожки, костюмчик, панамку. Балерина подошла к нему, хотела удержать, но он уже стал невидимым.
– Где ты, Стеклышко? – удивилась она.
– Я рядом с тобой, – успокоил ее Стеклышко и решительно заявил: – Иду к Болванчику!
– Если он увидит тебя, разобьет! – еще раз предупредила Балерина.
– Посмотрим, кто кого! – храбро сказал Стеклышко и пошел к Болванчику.
Тот сидел на краю полки и был круглый, словно мяч. Голова его медленно поднималась, будто готовилась кивнуть и отдать обычную команду ожидающему офицеру, который уже заряжал пушку орехом, готовясь из нее выстрелить по мирно прогуливающимся по стеллажам и освещенным ярким светом фарфоровым фигуркам. А оловянные солдатики развернулись, готовясь пойти на них всем строем.
Стеклянного мальчика никто не заметил. Он услышал голос Пушкаря:
– Ба-а-бахнем по самой светлой полочке и займем ее, а фарфоровые скульптурки уйдут в темный угол!
Болванчик выжидал и, видно, был готов кивнуть. Но тут Стеклышко что есть силы толкнул его в бок, и вместо кивка голова Болванчика начала качаться из стороны в сторону, как бы говоря: «Нет! Нет!».
И тогда оловянные солдатики под удары барабанов построились перед витриной, а Пушкарь выстрелил разноцветным салютом. Все скульптурки повернулись, любуясь красивым зрелищем.
Болванчик был недоволен, что так произошло. Хотел кивнуть, чтобы все было как раньше, но не смог – в нем что-то сломалось. А все, кто находился на полочках этой ночью, радовались спокойствию, и только громкий гул барабанщиков слышался до утра, пока не пробили часы:
– Бум-м! Бум-м!
Снова появился Филин и проговорил:
– Уф-ф! Доброе утро! Представление окончено! – и скрылся, захлопнув дверцу.
Салон открылся. Хозяин-продавец пришел и обрадовался: на витрине был порядок. Все фарфоровые фигурки стояли на месте, никто не свалился. Оловянные солдатики стояли стройно, как и прежде. Барабанщики с опущенными палочками, казалось, смотрели на Стеклышко, который уже был в костюмчике, ботиночках и в панамке.
