И каждая моя мысль, каждое движение уголками рта оказывается на страницах. Мужчина бросает парня, лицо которого сварено, и выглядит как панцирь омара, брошенного в кипящую воду. Отходит от тела, а потом идет к сейфу, открытие которого показывает инъекции какого-то вещества. Оттуда же достается папка бумаг, наполненная множеством документов. Он смотрит на них, после чего хватает нож со стола, и втыкает лезвие себе в руку, ведя его вниз по вене… Я не слышу звуков теперь – я оглох после криков. Он вводит инъекцию в то место, откуда кровь льется маленьким ручьем, после чего она практически сразу же зарастает клетками эпителиальной ткани. Моя маска скрывает шок на лице, после чего мужчина берет тесак и отрубает себе руку по локоть несколькими ударами – я вижу его крик, но я его не слышу. Рука восстанавливается быстрее, чем волосы на моей голове, а я начинаю их активно терять от того зрелища, что наблюдаю. Папка летит на пол, а мужчина выбегает из помещения, захватив с собой практически все капсулы с загадочным веществом, оставив на столе всего две инъекции. Я подползаю к папке и вижу информацию о нахождении одного из трестов сигм, в котором по информации разведки находится множество детей. Мужчина, очевидно, решил потерять человеческий облик. Я встаю на ноги, а потом вижу около себя камеры, которые вовсе игнорируют мое присутствие, наполняемое удивлением от наблюдаемой ситуации. Множество документов, наполненные всей информации о местоположении стольких стратегических объектов сигм, ни один из них не атакуется армией, а причину подсказывают пометки маркером на листах – неимение ресурсов. Водитель встает из-за гарнитура, после чего идет к парню со сваренным лицом и бьет ногой по нему, что носок ботинка оставляет собственный след в плоти, размягченной и разрушенной температурой. Через угол папки я замечаю странное зеленое пятно за его пределами, а потом поднимаю взгляд к нему. Пятнышки крови на нем запускают процесс кипения собственных мыслей. Так что же произошло? – скажу я сам себе, не выходя за пределы собственной головы. Головы двух сыновей чиновника резко запестрили странными и противоправными деяниями, однако, это даже не был голод. Кажется, что где-то смогла выбраться истинная личностная сущность. Братья решили заняться делом сигм и приготовили собственную сестру, как это сделали бы только спятившие от голода люди, но голода в этом доме даже и не было.
Однако в самый разгар их трапезы вернулся отец, а мы наблюдали за этим из-за угла гарнитура, стараясь не выдавать собственное положение. Кажется, в здравом уме тут нахожусь только я, поэтому отец решил оставить без жизни и поваров, приготовивших столь нестандартный… ужин. Кто вообще в этом мире еще сохранил собственную придуманную человеческую натуру и собственную личность под действием всех факторов, установившихся так крепко в современном мире? Я отвожу взгляд прочь от того, что находится на полу и замечаю криптограмму на столе, немного прикрытую штативом с инъекциями. Буквы, каждую из которых я знаю, но все они собраны в наборы, не имеющие никакого смысла, не несущие никакой пользы. Явно шифр, но неясно, почему в бумажном виде? Я беру листочек в руки, внимательно вглядываюсь в него, не понимаю ни единого слова, которые тщательно скрыты от меня. Тогда я замечаю на письменном столе маленькую фигурку рыцаря, сделанную из металла, и текст начинает становиться такими же, как и все остальные. Буквы переставляются, меняются на другие, становятся большими, маленькими, проставляются запятые, а я лишь стою и не понимаю, что именно сейчас происходит. Набор букв превратился в письмо, которое было адресовано явно не мне, но меня сейчас это не волнует, стал связным текстом, несущим какой-то смысл, и тогда я начал читать то, что написано.
