Конструкт | страница 13

– Недурно, – пошамкав губами где-то внутри своей длинной бороды, произнёс длиннобородый дядечка. – Мы на них как на идеальных человеков из зала смотрим, а они как есть загримированные алкаши.

Рядовой Пономаренко воскликнул:

– Прочитаю-ка и я вам стихотворение, написанное инспектирующим местный военный округ генералом, по мотивам личного опыта прапорщика Лукойлова! Он ведь не всегда мудаком-то был. Баба сгубила…

– Какое замечательное стихотворение! – захлёбываясь слюной, провозгласил возбуждённый перечисленными продуктами питания Тимофей. Остальным стих тоже понравился, это косвенно подтвердили их пусть и скудные, но аплодисменты.

Рядовой Пономаренко, гордый признанием публики, решился задать длиннобородому дядечке мучающий его вопрос:

– Вы, очевидно, человек начитанный. А знаете ли вы что-нибудь научно-фантастическое? Можно даже не очень научное, но чтобы обязательно фантастическое!

– А хватит ли у тебя духу, рядовой? Есть одна историйка… Мне её поведал заблудившийся в лесу студент несколько лет назад, когда никого из вас здесь ещё не было. Быстро он сбрендил от голода и боязни пропустить сессию в институте, но я успел заучить одну процитированную им фантастическую повесть…

С Аркадием Фридриховичем Гелем приключилась неожиданная для его гражданской позиции, нюансов психологии и социального положения болезнь. Описать её довольно трудно для даже обладающего острой проницательностью и недюжинным литературным талантом автора. Впрочем, сложность поставленной задачи лишь обостряет писательский азарт и обнажает доселе дремавшее желание осчастливить любознательного читателя рассказом об одной из скрытых сторон природы человеческого существа, для чего автор воспользуется столь излюбленными со школьной программы деепричастными оборотами, вводными предложениями и несколькими прочими фразеологическими схемами, отличающими русский – от всяких прочих языков, коими вынуждены оперировать менее везучие народности планеты…