– Слышишь, ты, веселый и находчивый! К Татарину-то зайди… Мандаринов хоть передай.
А вот и самое неприятное во всей этой истории…
Шон брезгливо поморщился.
Татарин-то вчера своих девочек (вернее, одну девочку, вторая не успела доехать) дал совершенно бесплатно, по «отработке». И вот теперь он имел полное моральное право выставить неустойку за предполагаемую неделю (или две) простоя на больничном. Если этот вопрос всплывет где-нибудь на серьезном уровне, Татарин получит полную и безоговорочную сатисфакцию.
Шон задумчиво покрутил в руках ключи от машины, пытаясь в уме прикинуть сумму.
Одно дело, если бы это была простая вокзальная или плечевая… Вряд ли, конечно, судя по тому, как вчера стонал и извивался Быба. Какие тут, к черту, мандарины…
Шон махнул рукой и сел в машину.
Он не был склонен планировать свою жизнь на срок более продолжительный, чем несколько часов.
Как раз с того времени, когда его выселили из общаги, и он автостопом, без денег, добирался домой.
Добирался домой, в пустую квартиру, в которой, как потом выяснилось, не было ни гроша.
А потом он пытался кому-нибудь сдать эту хату. И на него вышли «черные» риэлторы. Едва оклемавшись от ударной дозы клофелина, Шон надолго оставил затею что-то заработать на квартире.
Он перепробовал много различных вариантов. Но ничего не выходило. Зарабатывать руками он не умел. Как зарабатывать умом, он не знал. Красть у него не получалось, милостыню просить было стыдно. И он начал грабить поздних прохожих.
Продолжалось это несколько месяцев, пока Шон не нарвался на местных бандюков. Тогда его хорошо отметелили.
А потом Шон прибился к Красавчику. Вот тогда и началась более-менее сносная жизнь…
А Красавчик что? Красавчик – молодец, он и на самом деле, красавчик. Вытащил его из того беспросветного дерьма в дерьмо уже совершенно иного уровня, яркое, обворожительное, полное какой-то неведомой власти над простыми смертными.
Ну а теперь… Шон вставил ключ в замок зажигания и медленно его повернул…
Сейчас он поедет к Прапору. Хотя нет… К Прапору еще рано. Значит, сначала к Татарину.
Хотя нет…
Шон вдруг почувствовал в желудке неприятную судорогу. Нет… Сначала он хорошо поест, а уж потом он поедет к Татарину, потом – к Прапору, а потом – куда-нибудь еще, куда приведет его чудная, полная сюрпризов и неожиданностей бандитская жизнь.
Шон медленно нажал педаль газа, и автомобиль послушно поехал по грунтовке, плавно покачиваясь на ухабах.
