Как и предполагалось, от внезапного света жена начала морщиться и прятать глаза, но недолго. Поборов дискомфорт, она быстро перешла в наступление. Уставившись на меня со всей невыраженной злостью, супруга заревела сквозь изоленту и стала дергаться насколько позволяла цепь. От неожиданности я испугался и отшатнулся назад, но, отведя взгляд в сторону, кашлянул и рассмеялся. Жена трясла головой и пыталась поймать мой взгляд, в то время, как я вернулся в коридор и занялся распаковкой подарка. В комнате, где ковер лежал изначально, было значительно просторнее, чем коридоре и потому пришлось немало повозиться, чтобы добраться до содержимого.
Мужчина в ковре не подавал признаков жизни. Волосы с запекшейся кровью слиплись, как от жвачки. В ванне ревела жена, позвякивая цепью, словно кентервильское привидение. Опустившись на колено, я положил на шею невольному гостю средний и указательный пальцы. Дождавшись легкой пульсации в подушечках, мне стало немного легче; если вы помните, я собирался предъявить жене еще живого любовника. В чулане нашлись пластиковые хомутки. Их длины было достаточно, чтобы с запасом обогнуть запястья, лежащего в коридоре мужчины. Проделав это несколько раз, я соединил хомутки с двух рук между собой и затянул потуже. Ноги решил не связывать, пока. Тела жены и любовника, планировалось разместить в ванне лицом к лицу. Супруга пристегивалась к сливу, хахаль с заведенными за спину руками фиксировался к крестовине перелива.
Удивление жены вышло очень натуральным. Не знаю, догадывалась ли она, зачем я уезжал, или нет, но подобного соседства уж точно не предполагала. Засунуть любовника в ванну оказалось никак не проще, чем перевалить его через бортик общего балкона, а то и сложнее. В ответ на мои неловкие манипуляции жена потеряла дар речи, и вновь задергалась, заверещала, только когда я, справившись с бортиком, начал оттаскивать тело в противоположную сторону. У любимой когда-то женщины началась неконтролируемая истерика. Жена пыталась свернуться в комок, подтаскивала под себя ноги насколько позволяла цепь и выкручивала плечи в надежде освободить хоть что-то. Вытащив ноги из-под навалившегося тела, она начала отпихивать его, охаживая пятками в живот, грудь, лицо и промежность, после чего как можно плотнее, прижала колени к груди и, отвернувшись к стене, задрожала от слез. Не прошло и десяти минут, как осквернители чести оказались в ванне: обездвиженные и с заклеенными ртами.
