– Ну, да… – неуверенно согласился Ганс.
– Так вот, – продолжил Кхура, – искать йети высоко в горах, пустое дело. Там полно народу, так что йети давно покинули эти места, и спокойно живут у подножия Гималаев. Нам даже мусорные баки приходится делать с замками, чтобы они не разбрасывали мусор. Просто напасть какая-то…
– Но позвольте, – изумился Ганс, – откуда же высоко в горах так много людей?
– Ну как вы не понимаете, – воскликнул проводник, удивляясь несообразительности Ганса. – Высоко в горах полно людей, потому что все они ищут там йети, которых там давно нет, потому что там полно людей, которые их ищут! Это же очевидно.
Герр Шуберт был сражён убийственной логикой Кхура и зауважал его ещё больше. Правда, он не понимал, куда пропадают конфеты из его рюкзака, но когда он спросил об этой странности проводника, то тот сделал такое лицо, что Ганс опять решил, что он опять не понимает каких-то очевидных вещей и больше про конфеты не спрашивал, боясь прослыть простаком. Идея, что искать йети нужно не высоко-высоко в неприступных вершинах Гималаев, а внизу, постепенно прочно овладела его разумом.
«Теперь мне всё ясно, – думал он, забывая даже о ненавистных лыжах на своих ногах. – Ну конечно же, как же это раньше никому не пришло в голову! Йети просто уходят из тех мест, где их ищут. И чем больше их ищут, тем меньше их там остаётся! Неудивительно, что их никто давно не видел. Они преспокойно сидят внизу и смотрят, как глупые туристы карабкаются наверх, подвергая свои жизни ненужному риску. Как же мне повезло, что я встретил Кхура. Без него я бы мог хоть сто лет кряду лазать среди вершин без всякой надежды встретить снежного человека. Ох, какую же прекрасную статью я напишу об этом, когда вернусь домой. Я назову её «Парадокс йети» и пусть только попробую эти бездельники учёные возразить мне что-нибудь после этого… Им бы самим давно пора надеть лыжи и отправиться в путь, а не прозябать в своих душных кабинетах, среди пыльных книг и заплесневелых рукописей. Уверен, после такого открытия, мне обязательно присвоят докторскую степень, и я наконец-то смогу подписываться не просто Ганс Шуберт, а доктор Шуберт…»
Будущий доктор даже зажмурился от удовольствия, представив, как внушительно будет выглядеть его подпись, но споткнулся и упал лицом в снег.
«Однако, полевые исследования определённо имеют некоторые неудобства, – решил он, понимаясь на ноги и отплёвываясь от снега. – Впрочем, дело того стоит. Доктор Шуберт, подумать только. То-то все удивятся на почте…»
