Наконец бывший наставник, что-то там нащупал и потянул на себя. Этим предметом оказалась плотненькая кожаная папка с затёртыми уголками.
– Так-так-так. Сдувая скопившуюся на папке пыль, осторожно положил её он на стол, развязал тесемку и бережно раскрыл. Внутри аккуратным столбиком лежали исписанные листки, пергаменты и даже небольшой свиток. Нойс не смог сдержать любопытство и пододвинулся ближе к ним.
– Сейчас будем смотреть, что у нас тут имеется.– Надев пенсне, Старик принялся бережливо перелаживать листы, откладывая ненужные в сторону. Подальше в сторону, так чтобы их тяжело было прочесть. Правда, предосторожности в данной конкретной ситуации являлись излишними, Фред не знал языков, на которых они писались, ровно, как и не мог разобрать чертежей, выведенных в большинстве своём не ровной рукой и заляпанных местами подозрительно похожей на высохшую кровь бурой краской. Опустошив большую часть папки, Старик замер держа в руках измятый клочок желтоватого пергамента.
– Вот она красавица наша.– Под нос себе прошептал он, бережно разглаживаю смятые уголки.
Наемник и без того видел всё. Контуры фигурки в точности соответствовали примерному наброску Грэмма, что тот его снабдил. Сразу под ней шли непонятные символы и каракули. Казалось автор, их записывал в спешке, не заботясь о ровности выводимых линий.
– Точь в точь, как её мне обрисовал заказчик,– вслух подтвердил Нойс.
– Интересно, что у нас здесь написано?– Старик низко склонился над пергаментом.
– А что за язык?– не смог сдержать любопытства спросил Фред. Вспыхнувший азарт не давал сидеть спокойно на одном месте, требуя выхода, но полное незнание чужих, а тем более древних языков выбивало из-под ног твёрдую основу, превращая его в неоперившегося школяра, неофита впервые приступившего к сложному делу совершенно ему дотоле незнакомому. Пожалуй, только сейчас, именно в эту самую минуту он по-настоящему осознал, как много потерял, не начав изучать иностранные языки. « Надо будет понемногу заполнять этот пробел», дал самому себе тут же наёмник зарок начать изучать языки.
– Это старый дреботанский.– Удовлетворяя любознательность бывшего ученика, задумчиво произнёс Старик, поглаживая рукой свою бородку.– Самая ранняя его версия. Веков эдак с десяток назад должно быть примерно тогда он ещё имел хождение.
Фрэносу уже доводилось сталкиваться с выходцами из этой когда-то огромной республики, что на западе граничила с Бурляндией, правда теперь, по прошествии тысячелетия, она представлял сеть раздробленных княжеств и земель. Несмотря, на то, что дни её расцвета остались далеко позади, в истории, её наследники – многочисленные анклавы, раскиданные по всему континенту, по-прежнему тщились соблюдать её традиции, присвоив себе звание, столпов просвещения и развития цивилизации. Её правители избирались всенародным голосованием и правили определенное количество лет. Затем заменялись следующими политиками. « Полная чехарда и неразбериха», как когда-то метко охарактеризовал общее мнение всех бурляндцев Мандарин. Впрочем, современные дреботаны, весьма гордились своей системой правления, называя себя новаторами и светочами волей самих небес призванных нести свет просвещения людям. С видом всезнающих снобов они блуждали по всем королевствам, княжествам, наставительно поучая, просветляя «не цивилизованных дикарей», борясь, по их мнению, с варварским невежеством. Последние же, с завидным упрямством категорически отказывались «просвещаться», демонстрируя полное непонимание того, чего от них хотят и чего добиваются. Чем вызывали откровенное недоумение на постоянно кислых минах дреботанов. впрочем, последнее обстоятельство никак не отражалось на неутолимое желание непрестанно и повсеместно поучать, как надо жить.
