— Предатель, — пробормотал Ривер себе под нос, а затем оставил нас у двери, сняв пальто и повесив его на вешалку у камина.
— Не могу поверить, что он все еще у тебя, — удивилась я, потирая Лося за ушами. Мне было все равно, что его дыхание пахло так, словно он неделю подряд ел дохлых скунсов — никогда не думала, что снова увижу этого пса, и теперь, когда он был у меня в руках, не могла представить, как вообще смогла оставить его позади.
— А ты думала, что я просто вышвырну его вон? — укусил в ответ Ривер. И мне показалось, что он что-то еще пробормотал себе под нос, но я не была уверена, что именно.
— Конечно, нет, — тихо ответила я, еще раз поглаживая Лося по голове, прежде чем встать. Не хотела говорить это вслух, но собаке было, по меньшей мере, одиннадцать лет, если не больше. Мы изначально не были уверены в его возрасте, когда нашли его. — Наверное, я просто удивлена, увидев его, вот и все.
— Ну, сегодняшний день просто полон сюрпризов, не так ли?
Радость, которую принес Лось, испарилась в одно мгновение, и я нахмурилась, наблюдая, как Ривер стряхнул снег со своих ботинок, прежде чем бросить их у камина. Он снял шапку и перчатки, и остался в темных джинсах, бежевой теплой рубашке с длинными рукавами и двух разномастных носках с дырками на пальцах.
Ничего не изменилось, и все же изменилось все.
Ривер был старше, чем когда я уезжала, это было очевидно, но теперь, когда мы были внутри и в теплом свете его хижины, смогла это увидеть. Смогла увидеть черты его лица, которых раньше не было: мелкие морщинки в уголках его глаз, глубокую линию между бровями. И немного седины, преждевременно усеявшей его щетину, точно так же, как и у его отца, когда он был моложе. Раньше его волосы были такими длинными, что завивались вокруг края бейсболки, но теперь стали светлее, коротко подстриженными и обычными. Его руки стали больше, грудь тоже — худощавое телосложение тех дней, когда он играл в мяч, сменилось телом, которое я едва узнала. Казалось, все в нем было более скульптурным и мужественным, такой контраст с мальчиком, который отражался в зеркале заднего вида и смотрел, как я уезжаю.
И пока стояла там и изучала своего бывшего, он даже не взглянул на меня еще раз, прежде чем направился на кухню.
Я смотрела, как его голова исчезает в старом желтом холодильнике, достаточно долго, чтобы вытащить банку «Будвайзера», а затем мужчина открыл ее и выпил половину одним глотком.
По крайней мере, некоторые вещи никогда не меняются.
