На сей раз Майкл, однако, в приёмной долго ждать не стал. Он спешил – потому что и человек, который спровоцировал его приезд сюда, не любил ждать.
Дверь открылась, и нож воткнулся в стену справа от его головы. Майкл даже не дёрнулся, а Рей лишь улыбнулся краешком губ и, вольготной походкой направившись туда, где застряло его оружие, легко произнёс:
– Извини. Но перед тем, как войти – нужно стучать.
– Я не хотел тебя прерывать, – Майкл устроился на подоконнике и, выглянув в окно, стал делать вид, что смотрит, как падает снег.
– Если бы не хотел – ты бы не прервал.
Рей взболтал в блендере фреш из мяты и маракуйи и, перелив в высокий стакан, подошёл к другу. Сделал глоток.
– Говори, раз уж пришёл.
Майкл достал пачку сигарет и попытался было закурить, но и сигарета, и зажигалка тут же полетели в ведро.
– Не здесь, Майкл. Я этого не люблю, – Рей приземлился на подоконник возле него и осушил стакан одним большим глотком.
– Есть хороший заказ, – сказал Майкл, – от нашего постоянного партнёра из Вашингтона.
– На кого?
– На близнецов.
Рей посмотрел на стакан, но так из него и не отпил. Поставил рядом с собой и, отобрав у Майкла пачку сигарет, сам закурил.
Майкл ждал и готовился получить отказ. Он уже думал о том, что будет говорить, когда услышит его.
Рей затянулся, выпустил струю чёрного дыма и произнёс:
– Что ж… я буду по ним скучать.
Майкл поднял бровь, но Рей не заметил, как изменилось выражение его лица.
Он уже отошёл в глубину зала и, достав из кармана телефон, уткнулся в него носом.
«Как погода в Эдинбурге?»
«У меня весь подоконник в снегу. А ты, стало быть, где-то далеко?»
Ответ не приходил с полминуты, так что Кирстин имела возможность насладиться ожиданием по полной программе. Ей казалось, что она наконец-то смогла разузнать о своём визави хоть что-нибудь.
Стояли уже первые числа февраля, и они переписывались больше месяца. «Охотник» притягивал её – и вовсе не пафосом своего ника или таинственностью отсутствующего лица. Эти несуразности Кирстин скорее раздражали.
Но с ним можно было поболтать, не скрывая ничего, и от него не оставалось неприятного ощущения навязчивости, какое преследовало Кирстин, когда она была с Лоуренсом или кем-то ещё из своих прежних ухажёров.
Хотя Кирстин никогда не считала себя замкнутой и не мучилась от того, что у неё мало друзей, по большому счёту на курсе не было никого, с кем ей было бы по-настоящему уютно и хорошо. Она ходила вместе со всеми в кафе, не пропускала вечеринок – если только они не становились угрозой для занятий по лепке, раз в неделю заглядывала с Лоуренсом и его компанией в кино. Но всё это было скорее способом убить время, которое в кампусе обычно тянулось так долго, что Кирстин с трудом сдерживала зевоту, оказавшись на полчаса наедине с собой.
