— Настя, — серьезно глядя на дочь, тихо сказала Олеся: — никогда не рассказывай посторонним людям про семью и про себя.
— Но Женя же не посторонний, — удивилась девочка, — он мой друг, — и, чувствуя, что мама с ней не согласна, обняла ее. — Мама, Женя хороший, правда, — проникновенно добавила она, — он очень хороший.
Олеся лишь вздохнула на слова дочери. Что тут скажешь?
— Мам, — Настя вдруг отстранилась, — а Женя никуда от нас не уйдет?
— Я не знаю, — растерялась Олеся.
— Мам, пожалуйста, пусть он не уходит, — заволновалась вдруг девочка, — я не хочу, чтобы он уходил. Пусть он живет с нами, — с жаром повторяла она.
Олеся задумалась.
— Ну, пожалуйста!
Настя просила и просила, и Олеся сдалась.
— Ну, хорошо, — пообещала она, — я постараюсь сделать так, чтобы он не ушел. Чтобы ему у нас понравилось.
— Я так тебя люблю, мамочка! — расцвела от благодарности девочка и крепко-крепко обняла мать.
— Я тоже тебя люблю, солнце мое, — обняла ее в ответ Олеся, чмокнула в русую макушку, — пойдем завтракать, — и они дружно, стараясь сильно не шуметь, отправились на кухню.
Сегодня Олеся готовила завтрак с особенным настроем. Ей хотелось и отблагодарить, и удивить парня, обратить на себя внимание. Хотя бы сделать первый шаг к этому. Потому что без этого никак.
Покормила дочь, быстро отвела ее в школу и вернулась накрывать на стол для Жени. Он к тому времени уже проснулся, в ванной шумел душ. Олеся достала лучшую посуду, которая у нее была, красиво разложила завтрак по тарелкам, чем вызвала немалое удивление парня, когда он появился на кухне. Предыдущим днем и завтрак, и обед, и ужин подавались гораздо проще, без особой сервировки. И за столом в основном находились только Настя и Крест.
Сейчас же Олеся завтракала вместе с ним. Правда, в молчании. Отчего-то разговор не завязывался. Они изредка обменивались взглядами и кротко улыбались.
— Спасибо, — поблагодарил в конце Крест, и тогда же Олеся приступила к осуществлению своего плана.
— Если хочешь, можешь и дальше оставаться у нас, — предложила она безразлично, как бы между прочим, убирая со стола.
— Да? — Крест взглянул на нее с интересом и не отвел больше глаз. Так и смотрел с любопытством и хитрой насмешкой во взгляде, по крайней мере, Олесе так показалось, когда она быстро стрельнула в его сторону глазами.
— Да, — она стушевалась, и от этого честно призналась: — Настя не хочет, чтобы ты уходил.
— А ты? — спросил он мягко и вкрадчиво.
— И я, — в ней против воли включилась проститутка, и она ответила игриво и зазывно улыбнулась. Даже головой мотнула так, что волосы разметались по плечам. Но уже в следующую секунду, заметив, как брови парня удивленно дернулись вверх, скинула с себя эту личину, в душе обозвав себя дурой.
