Значит, нынешней своей «профессиональной деятельностью» косвенно Леся была «обязана» ему? Это из-за их драки ее муж впал в кому, а потом скончался? И из-за ее заявления осудили его самого? Хитро и жестко над ними жизнь свой суд устроила… Справедливо, ничего не скажешь. Вот только наименее виноватой, но наиболее пострадавшей стороной здесь, по любому, выходила Леся. И это не она ему должна, а он ей…
Крест не сомкнул глаз до самого утра, потом до обеда с тяжелой чугунной головой охранял сон Леси от дочери. Уходя, возможно, навсегда, он задал один-единственный вопрос:
— По какому адресу находится твой… твоя контора?
— Тебе зачем? — сразу же напряглась Леся, вся подалась в его сторону. В глазах зажглась неподдельная тревога. — Не нужно туда ходить, Жень, пожалуйста, — взмолилась она, — ведь ничего нельзя исправить все равно! Будет только хуже…
— Посмотрим, — неопределенно ответил он и, дождавшись все-таки ответа, подмигнул весело Насте, с грустинкой в глазах поглядывающей на него из-за фигуры матери, и закрыл за собой дверь.
Еще один этап в жизни был завершен, начинался следующий, и каким он окажется, Крест пока представить себе не мог. Но вполне отдавал себе отчет, что, возможно, он будет ярким и коротким…
Пока добирался на общественном транспорте до квартиры Валета, так и этак крутил в голове различные варианты «помощи» Лесе и в итоге остановился на одном. Сомнительный, в чем-то даже малоосуществимый и где-то крайне рискованный, но этот план мог вытащить небезразличных ему людей из лап сутенеров и вонючих ментов. Куда его самого могла завести эта дорожка, Крест не думал. Он все равно не мог пройти мимо там, где мог помочь хоть чем-то. Сейчас же, вся его душа просто жаждала возмещения долга перед Лесей…
— У меня к тебе всего два вопроса, — такими словами приветствовал он Валета, открывшего ему дверь. Шагнув внутрь и запирая за собой замок, продолжил: — Ты знаешь, кто держит бордель на Высоковольтной? Как на них выйти? И еще один — тебе по-прежнему нужны люди для твоего дела? И сколько на этом можно заработать? О, получилось, не два, а четыре вопроса, — улыбнулся задорно, по-мальчишески.
После ухода Жени прошло семь дней. И столько же прошло после не совсем понятного, принесшего лишь кратковременное облегчение звонка с «работы».
— Неделю отдыхаешь! — «мамка» Марта была предельно лаконична и не считала необходимым давать какие-либо пояснения.
Олеся интуитивно чувствовала — здесь не обошлось без Жени, но и понять, что он затеял, она была не в состоянии. Мозг отказывался думать глобально, зафиксировавшись на том, что это очень опасно. Ее сутенерам может прийти не по нраву подобное заступничество.
