Зоренока [авторский сборник, издание 2-е] | страница 8

Царь Косарь своей выдумкой был очень доволен и сам себе весь вечер всё говорил:

— Ну и царь Косарь! Ну и умная голова!..

Так и повелось это далее. Когда приезжал кто-нибудь свататься, ему объявляли условия — и он либо бежал без оглядки, покуда цел, либо тянул жребий и погибал в глубине реки. Вытащить светлый камень никому не удавалось.

«Что, звездочёт? — радовался Косарь и мысленно торжествовал над пустынником. — Не на то небо ты, знать, глядел, когда мою судьбу видел. По печным горшкам, знать, предсказывал, а не по звёздам!»

Но прекрасная, ясная Зоренька становилась всё грустней. Жалко ей было удалых молодцов, которые гибли из-за неё безрассудно, да и самой было скучно жить в одиночестве, с бабками да с мамками, с шутихами да с приспешницами.

Загрустила Зоренька. Ни на какое веселье не отзывается. Мамка Лукерья все средства перепробовала; наконец привела во двор двух гусляров; один был старый и слепой, другой, поводырь, хоть и молодой, но горбатый, точно на спине у него куль овса под одеждой. Заблудились певцы, потеряли дорогу, а поют хорошо и жалостливо, обещают петь и весёлого сколько угодно, — вот и привела их Лукерья; усадила, напоила и позвала Зореньку послушать.

Дивные песни знали гусляры. Поют как будто печальное, даже слёзы на глаза иногда набегают, а на душе от них Хорошо и легко. Что за чудеса такие!.. А когда весёлое запоют, так и начинают у всех ноги притопывать, руки шевелиться, плечи подёргиваться…

Понравились Зореньке гусляры.

Велела она прийти им ещё раз назавтра.

На прощанье, пока мамку Лукерью горбач забавлял и смешил россказнями, слепой старик пропел Зореньке такую песню, что она слушала и дивилась. Пел ей старик о храбром юноше, который нарядился нищим слепцом и пошёл с гуслями в дом красавицы девушки, чтоб полюбоваться её красотой, и, когда увидел, полюбил её на всю жизнь. А поутру пришёл к родителям свататься. И были они с той поры счастливы до самой смерти.

Не знала Зоренька, на что и подумать.

Певцы поклонились и поплелись на ночлег под навес на скотном дворе. Обещались завтра ещё попеть и позабавить.

Они ушли, а Зоренька так свою думу и не додумала. Когда уж все спать полегли и кругом всё затихло, отворила она окошко в сад, в тихую, тёплую, душистую ночь, и долго стояла и слушала соловья, а сама всё думала о чём-то несбыточном, вздыхала тайком от самой себя, и казалось ей, что она спит и что всё это во сне, а наяву ничего не было — ни старика слепца, ни песни его про счастливого юношу…