– Местные мальчишки потом изрядно поживились, собирая наши потери в камышах, – хмыкнул Тейт. – А у вас ловили рыбу? – спросил он у Алексы будто случайно.
– Когда-то в саду был пруд, – покивала девушка, – туда выпускали мальков, прикармливали и ловили сачком, если к столу нужна была рыба. Потом перестали закупать молодь, потом кормить и чистить пруд по весне. А в одну особенно холодную зиму пруд промерз до дна, а у Патрика не хватило сил вырубить прорубь для дыхания рыбы, и весной нам пришлось вылавливать ее и закапывать в компостной куче, чтобы не страдать от зловония. Со временем пруд совсем зарос и стал почти лужайкой, под которой хлюпала вода. Мы перестали туда ходить.
– Это обидно, – Тейлор аккуратно погладил девушку по руке, возвращая из горьких воспоминаний, – но все можно исправить.
– Можно, но уже не нужно, – Алекса дернула плечом. – Я продам «Розу», соседи давно зарятся на сад и земли. Выплачу доли старикам, им будет лучше в хорошем доме престарелых, и буду учиться, жить в кампусе и подрабатывать, где смогу. Я выкарабкаюсь.
– Даже не сомневаюсь, – Тейлор бросил на Марка строгий взгляд поверх головы Алексы, не давая блондину сказать очередную гадость.
Но, к удивлению мужчин, девушка сама повернулась к парню и сказала:
– У меня есть мечты и планы, возможно, смешные или наивные, но есть! А у тебя?
Марк дернулся. Сама того не ведая, Лекса попала в его больную точку. Он… боялся. После того, как Тейлор вытащил его из грязи, Марк просто боялся потерять его, стать ненужным или лишним. Но Тейт – самодостаточен. Он одинаково спокоен и в офисе, и на деревянной скамейке в парке. Ему не требуется паж, чтобы оттенять его или подавать платок. Даже работу в рекламе Марк принял, чтобы показать себя Тейлору. Он словно кричал с подиума или плаката – вот он я! Смотри на меня! Восхищайся только мной! А тут нищая, почти босая девчонка вдруг нажала на больную точку…
Эйнджел готов был взвиться и высказать ей все, что думал! Она продала себя им! С потрохами! Но… тяжелая рука легла на плечо, а палец недвусмысленно обозначил точку на затылке. Одно движение – и он вырубится, чтобы проснуться завтра с головной болью, а эта серая клякса, показавшая зубки, останется наедине с Тейтом, и, возможно, он поведет ее в бирюзовую комнату…
Тряхнув головой, Марк увернулся от «дружеских» объятий:
– Я в порядке!
Тейлор смерил его недоверчивым взглядом.
– Правда в порядке, извини, – блондин склонил голову так, чтобы пряди упали на лицо, закрывая его от всего мира. Он знал, что Тейлору нравилось это ТАМ, куда они никого не пускали. Когда он изнемогал от удовольствия, боли, усталости, и шея отказывалась держать потяжелевшую от крика голову. Это был нечестный ход, но девчонка разозлила.
