Но дело того стоило. Все-таки тролль, да еще и правильно разобранный - это очень недешево.
Как результат - у меня на руках оказалась огромная сумма в виде шести тысяч галеонов.
Подумав немного я разделил деньги на две части. Одну положил на собственный счет, а вторую отдал "родителям". Правда незачем им знать, что получили они лишь половину.
Надо же мне как-то обеспечивать свое будущее или нет?
Что примечательно - и в этот раз никакой реакции от старших Уизли не пришло. Похоже что они действительно "родители" лишь и исключительно в кавычках.
От моих мрачных раздумий по поводу того, стоит ли мне вообще возвращаться в Нору или забить на это неблагодарное семейство и поселиться где-то отдельно, пройдя эмансипацию, меня отвлек посетитель. Или если быть точней - посетительница. Грейнджер - кто ж еще?
- Привет, - смущенно улыбнувшись, она села на стоящий рядом с кроватью стул.
- Ну привет болезным, - весело хмыкаю при этом слегка прижимая Мыкиту к кровати - лисенок слишком расшалился и никак не мог успокоиться, хотя я и ощущал его сонливость через постепенно усиливающуюся связь хозяина-фамильяра. На мое приветствие девочка фыркнула, но тут же поинтересовалась:
- Кстати о болезни. Какую именно ты имел в виду тогда?
- Болезнь? - переспрашиваю, не сразу врубившись что именно она имеет в виду. А вспомнив, хмыкаю и, придав себе несколько трагическое выражение лица, начинаю прямо-таки вещать. - Очень неприятная болезнь, влияющая на личностную матрицу зараженного. Выражается это в виде неадекватного восприятия окружающей реальности. В первую очередь слуховых и визуальных галлюцинациях. Больной начинает видеть то, чего не видят обычные люди, может начать слышать странные звуки или совсем не то, что ему говорят.
Скосив взгляд на Гермиону, вижу что та ощутимо побледнела.
- Причем название этой болезни полностью говорит об опасности оной. Думаю ты не раз слышала часть ее названия, но не понимала о чем говорят.
- К-какое же у нее наз-з-звание? - заикаясь, спрашивает девочка.
Трагическая пауза. Она втягивает в себя побольше воздуха и я, наконец, выдаю:
- Гриффиндор! - непонимание ситуации проступает в ее глазах, а я заканчиваю. - Гриффиндор головного мозга!
Выдох у нее получился шумным и больше похожим на шипение. Не удержавшись, начинаю смеяться.
С минуту она сидит надувшейся, как мышь на крупу, но уже вскоре начинает тихо хихикать вместе со мной.
Когда мадам Помфри заглянула на шум, то могла увидеть парочку детей, от души смеющихся, и весело скачущего по лежащему мальчишке лисенка.
