Поваренок убегает, но вскоре возвращается с маленькой креманкой и подает принцу. Тот снова тащит меня за стол и буквально швыряет на скамью. Погружает два пальца в белую субстанцию и наносит ее мне на кожу, отчего-то вдруг осторожно и даже нежно. Размазывает по лицу, плотно сжав губы и сведя вместе красивые брови. Удивительно, какие же у него ласковые пальцы. Наши глаза встречаются, и мне кажется, что я снова падаю в тот портал, который принес меня сюда. Он тоже зависает. Рука замирает в миллиметре от моих губ. Неужели с ним может твориться нечто похожее?
Стоп. Таша. Опять ты за своё? Андриарн тебя парнем считает! Что с ним может твориться похожего? А если и правда творится, то он будет сильно разочарован, когда ты окажешься девушкой. Да и ты пожалеешь. Смотри, как разволновалась. Давно мужик не касался? Ну так сейчас не время совсем. Вот вернешься в свой родной мир, найдешь хорошего человека, и пусть он тебя наглаживает, а не этот дикарь.
Мужчина меня и правда давно не касался, а так, как принц сейчас и вовсе никогда. Нет, я встречалась с парнями... пару раз. И даже целовалась. Но дальше ни с кем так и не зашло. Ни одного, с кем бы захотелось большего. В свои двадцать пять я, как архаичная диковинка, по-прежнему девственница.
Да и некогда мне было, по большому счету, заниматься личной жизнью. Учеба сначала в медунивере, а потом перевод в другой ВУЗ на факультет ветеринарии занимали почти все свободное время. Я и с Катей почти перестала видеться, только по праздникам, и то не всегда. У нее в это время как раз был стремительный карьерный рост и период всероссийской известности. Не до меня было сестре тогда.
Затем и я закончила, наконец, получать образование, начал новую жизнь — жизнь молодого специалиста. Какие мужчины? Мне хватало котиков и собачек, чтобы приходить уставшей домой. Да, в Москве в хорошей клинике иначе просто никак. Либо вкалываешь, либо теряешься в тысячи себеподобных и остаешься на дне.
Вот и сейчас это красавчик совсем не вовремя появился. Не до него, честное слово. Хотя внутри все откликается на его касания.
— Эй, вы чем заняты?
Вздрагиваю от громкого голоса Виттора, входящего в зал. Через силу перевожу взгляд на него, и только тогда замечаю боковым зрением, что Анд будто приходит в себя — хлопает длиннющими ресницами, сбрасывая наваждение. Он что, не слышал брата? Молчит.
— Мы тут это... — пытаюсь оправдаться, почесывая затылок. Уж больно подозрительно Виттор смотрит на руку брата на моем лице. Тот, конечно, сразу убирает ее и поворачивается к нему.
