Шлюха, которую она убила в душе, вообще не получила предупреждения. Это произошло потому, что она преследовала самого любимого мальчика Хэйзел - молодого девственника. Это наполнило её яростью, такой горячей и неистовой, что она напомнила ей о ненависти, которую она испытывала по отношению к своему отцу.
Он был тем, кто лишил её возможности заводить дружбу, плескаться и играться в озёрах с детьми своего возраста, как эта группа проводила время в бассейне, или гулять рука об руку с парнем, который собирал ей цветы и вплетал их в её волосы. У неё никогда не было того, что должно быть у каждой американской девушки, всё потому, что её старик был пуританином с промытыми Библией мозгами, который никогда не позволял ей выходить из дома из-за страха, что её разум, тело и душа будут испорчены язычниками и атеистами. Он был чересчур строгим, мучительно таким, и она никогда не простит ему того, что он зря потратил её молодость в этой тюрьме. Дом был великолепен, но удерживал её против её воли, и никакое великолепие не могло компенсировать отсутствие самых элементарных свобод, которые эти девушки считали само собой разумеющимися.
Он отнял у неё всё.
Вот почему она так много отняла у него.
Брюнетка снова застонала, и Хэйзел впилась ногтями в ладони, потянув за собой чёрную кровь. Ей хотелось выпотрошить маленькую сучку и натянуть её кишки на перила, как гирлянду. Но она не могла этого сделать перед большим мальчиком, Дэнни. Это заставит его в ужасе бежать вместе с остальными, и тогда Хэйзел снова останется одна и будет плакать в темноте, пока мама не вернётся домой.
Ей нужно было быть осторожной. Накануне вечером она уже стала жадной, забрав душу шлюхи и используя её образ, чтобы принять её форму. Ей не терпелось погрузить Дэнни глубоко внутрь себя, чтобы ощутить его сильное желание, и в результате она почти всё испортила. Внезапное исчезновение шлюхи могло иметь катастрофические последствия. В этом случае ей повезло, что она занялась любовью с Дэнни. Это позволило ей ненадолго наложить на него заклинание и заставить его взять вещи шлюхи и отвезти её машину на милю в лес. Заклинание было временным (она не овладела им полностью), но длилось ровно настолько, чтобы казалось, что шлюха ушла сама. Тем не менее, это был серьёзный вызов, и она сказала себе не торопиться, несмотря на жжение в её чреслах, голод в горле и маниакальную тягу, от которой у неё была бешеная пена.
«Лучше смаковать».
