— Что ты имеешь в виду?
— Это значит, что ты можешь идти трахать себя или трахать другую бабу, как та, что сзади. Мы расстаёмся.
— Зи…
Она подняла руку.
— Оставь это.
Толпа пришла в ярость от того, что происходило в клетке, и Зефир почувствовала, как ее эмоции рассыпаются во все стороны. Она не хотела иметь дело с Алеком, но он знал, что попался, и не мог отговорить себя от этого, а значит, собирался перейти в наступление. Через мгновение его губы скривила предсказуемая усмешка, и Зефир приготовилась.
— Слишком поздно, Зи, — напомнил он ей, будто она в этом нуждалась. — Через месяц тебе исполнится двадцать девять, и фонд твоей бабушки будет заморожен, если ты не выйдешь за меня замуж. Я собирался сделать тебе предложение в твой день рождения. Одна интрижка не стоит всего этого.
Ее горло сжалось, даже когда ярость наполнила вены. Да, фонд ее бабушки. Ее любимая бабушка так и не вышла замуж и жалела об этом всю жизнь, поэтому она позаботилась о том, чтобы внучка не повторила ее ошибку и нашла себе спутника жизни. Она оставила несколько старых семейных реликвий с оговоркой, что Зефир должна выйти замуж до своего двадцать девятого дня рождения, чтобы получить доступ к ним.
Зефир не была наемницей и не слишком заботилась о деньгах, чтобы выходить замуж. Но семейные реликвии принадлежали ее отцу уже более пяти поколений, и коварная старушка знала, что ее мать скорее выдаст ее замуж под дулом пистолета, чем позволит чему-то столь ценному для их наследия отправиться на благотворительность. Алек стал находкой. Она была девушкой из среднего класса, а он был симпатичным мужчиной, происходил из денежной семьи и имел влияние в городе. Она любила своих родителей, они любили ее, и она не могла отрицать, что, увидев анкету Алека, они почувствовали большее удовлетворение от своих отношений. Побочным преимуществом был доступ к фонду ее бабушки. Пожалуй, это единственная причина, по которой она рассматривала возможность остепениться с ним.
— И давай посмотрим правде в глаза, Зи, — продолжал Алек с мягкой, почти умиротворяющей улыбкой, которая выглядела бы неплохо, если бы она не хотела смахнуть ее с его лица, — Ты не получишь лучшего предложения. Ты не такая красавица, как твоя сестра. Найти богатого, влиятельного мужа, как я, редкая возможность для тебя.
Дерзость этого человека действительно поразила ее. Он не просил прощения, на его лице не было ни капли раскаяния или стыда. И, как истинный нарцисс, он перевел все на нее и ее так называемую неадекватность и попытался заставить ее почувствовать себя неуверенно рядом с ее собственной сестрой. Это была, возможно, самая глупая вещь, которую он пытался сделать. Ее сестра была ее лучшей подругой, ее внешняя красота не составляла и половины ее внутренней красоты. Она любила Зен и гордилась ею каждый день. Пытаться вбить клин между ними было идиотизмом.
