— Вижу, не только Юле ты понравился, но и она тебе. Да настолько, что великий Кит опустился до готовки для девушки! — рассмеялся Ден.
Кит сделал вид, что размышляет:
— Юля голодная, а я не хочу тратить время, чтобы куда-то ехать. Нам нужно поговорить, — и, смеясь, добавил, — я ещё хочу, чтобы и её Царица меня оценила, как-никак на кону ящик пива! Да и она у неё ничего...
Кит, посмотрев на меня, подмигнул:
— Проходи. Сейчас будешь кушать.
Сказав это, он начал накрывать на стол.
Мне положили мясо в кисло-сладком соусе и салат, рядом поставили сок. Всё было похоже на нашу пищу, но немного другого вида. Однако всё равно было очень вкусно. Я не могла сказать ни слова и просто молча ела. Парни смотрели и не мешали. Ждали конца трапезы.
У меня был лучший завтрак в жизни. Хотя, это трудно назвать завтраком, скорее обедом или даже ужином. Все за столом молчали, думая о своём. Когда я всё доела — подошла к окну, в котором был прекрасный вид на город; и, поглаживая удовлетворённый животик, погрузилась в свой мир, забыв про парней. Не знаю почему, но я была спокойна, как будто все, что происходит со мной сейчас — не случайность, а правильное положение вещей. Любуясь панорамой, начала напевать песенку под нос. Как же без музыки? Задумалась довольно сильно, так как мой мозг был просто оглушён и не мог усвоить всю информацию, которую получал. Сладко-сладко потянулась и перевела взгляд на парней. Они были похожи на статуи, по которым струился холодный пот. Ребята окаменели, казалось, даже не дышали.
— Как ты это делаешь? — спросил дрожащим хриплым голосом Ден. Он настолько был ошеломлён, что забыл про наушники.
Растерявшись, удивлённо переспросила:
— Я не поняла. Что я делаю?
Стараясь подобрать слова, с трудом прокашлявшись, он объяснил уже мысленно:
— Твой рот... Звуки, которые ты произносишь...отличаются от обычной твоей речи.
Я удивлённо переводила взгляд с одного парня на другого. Они не знают, что значит петь? Музыка? Что это вообще?
Попыталась объяснить:
— Я пела. Люблю это делать, когда хорошее настроение. Ещё я часто слушаю музыку. А что не так?
— Просто мы так никогда не делали! Нам больно говорить. Нам проще общаться мысленно, — ответили мне.
— Да? — удивлённо переспросила.
— Говорящие давно не появлялись, это остатки общества, которым мы все когда-то были. Говорить — это значит прятать мысли и лгать. Наши прадеды нашли способ нового общения без границ и перестали сковывать себя только словами. Научились передавать все оттенки чувств и различных материальных аспектов, минуя процесс, при котором ощущение возникает вследствие описания отдельных свойств предмета, то есть применения слов.
