У Бреди Макбрайта нет абсолютно ничего хорошего внутри, помимо органов, которые ещё могут быть кому-то полезны. Он до тошноты хвастлив и глуп, а его мысли опошлены настолько, что кажется, будто и его простое «привет» несет в себе совершенно иной смысл. Зато внешне этот парень напоминает один огромный сгусток стальных мышц, доводящий девчонок до обморочного состояния.
Мисс любовь: «Какой же он лапочка».
Шери-Шери: «Сладкий».
Солнечная улитка: «Я хочу его».
– В девчачьем чате все с ума посходили! – жалуюсь я за обедом. Оглядываю столовую и не нахожу ни одну девчонку, у которой не было бы в руках телефона. – Все только и пишут про Бреди. Про новенького и про Бреди. Бреди и новенький. Новенький и Бреди. Б-р-р! Современные девушки тупеют слишком стремительно.
– Недавно читал статью о качках, – комментирует Оливер, пережевывая сэндвич, – в ней говорится, что такие люди чрезвычайно скромные и добрые личности.
– Эй-эй-эй, детка, хочешь, я прокачу тебя на своей тачке, а потом ты отблагодаришь меня?
Я закатываю глаза, наблюдая за попытками улыбчивого Брэди очаровать старшеклассницу Келли Радж, которую большая часть нашей школы считает невообразимой привлекательной и абсолютно недосягаемой.
– Меня сейчас стошнит.
– Кстати, в вашем чате не только про Бреди и новенького говорят. Ещё о Стиве, Коуле, Патрике. Иногда и обо мне, – добавляет Оливер и сам смеется над собственными словами. – Судя по твоему хмурому настроению, ты ещё не отошла от вчерашнего.
– И навряд ли это произойдет в ближайшие несколько недель, если я не найду этого негодяя! До сих пор кажется, что от меня несет дерьмом.
– Если ты снова увидишь этого парня, что сделаешь? Подойдешь и молча влепишь пощечину? – усмехается Оливер.
– Ещё скажу, что он козел.
– Знаешь, обычно, когда так происходит, парни спрашивают, а за что, собственно, они это заслужили?
– Он сбил меня, Оливер! И даже не соизволил помочь и убедиться, что со мной всё в порядке! Этот козел просто побежал дальше, как будто случайно ударился о столб. А я что, похожа на столб?
– Ни капельки! Но ты позабыла об одной дурно пахнущей детали: ты свалилась в собачье дерьмо. Как только ты скажешь ему об этом, тебя же…
– Что? – упрямо смотрю я на Оливера. – Что?
– Засмеют. Город относительно небольшой. Новости и слухи быстро распространяются.
– Ты что, смеешься? – приглядываюсь я повнимательнее. – Нет, ты смеешься надо мной?
– Прости, но это правда очень весело! Хоть я и понимаю, что вчерашнее твое положение было катастрофически ужасным.
