Я работал, уже не чувствуя рук и спины, и остановился только потому, что ощутил на себе чей-то взгляд. Мы, волки, это умеем.
Я оглядел белый двор, потом поднял глаза. Эния наблюдала за мной из окон квартиры, где я когда-то жил. Ну класс. Нашла бесплатного клоуна.
Зашвырнув лопату так, что она с треском ударилась о стенку сарая, я направился к дому. Хотя потом подумал, что зря я так оставил ее. К утру заметет, и буду потом искать свой инвентарь до весны. Пришлось вернуться, подобрать улетевшую в снег лопату, и, чертыхаясь, отнести в гараж.
Не хотел ведь смотреть на крайнее окно на четвертом этаже, но не удержался. Эния продолжала наблюдать. Мне даже показалось, что я разглядел ее улыбку. Ну а чего я хотел? Не надо было вести себя как дурак.
Но вообще каторжный труд на свежем, ниже минус пятидесяти, воздухе отлично помогает в борьбе с депрессией. Мне уже не хотелось себя жалеть, хотелось только наподдать себе как следует. Но мышцы так болели, что даже думать было больно. Вот и хорошо.
Я как раз успел отогреться к сходу. Обычно я прихожу в числе последних, сажусь где-нибудь подальше и молчу. Когда Кайрену нужно узнать мнение стаи, поднимаю руку. Я не знаю, учитывает ли альфа мой голос, но хочется верить, что да. Я вообще большой оптимист.
Сегодня сход обещал быть мирным и приятным. Для разнообразия. А то в последнее время Кайрен собирал нас в основном для того, чтобы рассказать, на сколько градусов придется понизить отопление в доме, чтобы свести концы с концами и выяснить, в чем стая нуждается больше — в запасном генераторе или какой-то хитрой лампе для новорожденных волчат. Лампа, кстати, у нас теперь есть. За здоровье единственного генератора я каждый день молюсь Великой Стуже. До сих пор просыпаюсь в холодном поту, когда в кошмарах вспоминаю, как он в прошлом году вдруг вырубился. Понятия не имею, как мне удалось его снова запустить. Но я, к слову сказать, тоже голосовал за лампу. Как и вся стая. Потому что щенки — это святое. В крайнем случае, будем все сидеть меховыми задницами в снегу до весны. Примерно это орал нам Кайрен после голосования. Но лампу купил.
Вокруг царила привычная для схода кутерьма. Щенки носились по всей столовой, нарядившиеся молодые волчицы строили глазки волкам, женщины постарше сплетничали, волки обсуждали жизненно важные вопросы. Между двумя последними занятиями разница только в том, кто в них участвует. Но говорили все примерно об одном — о новой волчице, которая к тому же еще и Заклинательница Холода.
