— Так бы сразу! — оживился мужчина, принимая цветы из моих рук, — подвезу тебя по старой дружбе.
— Мы никогда не дружили, — тут же осекла я.
— Конечно! Ты ведь была в меня по уши влюблена.
— Господи, какое самомнение!
Никита был симпатичным парнем: темно-русые волосы, всегда уложенные на правый бок (не знаю почему, но на левый он не укладывал их ни разу в жизни), крепкое тело, которое он постоянно изнурял на тренировках по волейболу. К тому же ростом Никита вышел с полноценного волейболиста.
Короче говоря, мечта всех девчонок с седьмого по одиннадцатый класс. Вот только меня он почему-то не цеплял. Я никогда не была падка на внешность парней. Красивая картинка это, конечно, хорошо. Картинкой можно любоваться. Но ничего кроме….
За последний год, что мы ни разу не виделись с Коршаковым, он сильно изменился. Как будто возмужал, вырос, еще больше окреп, приобрел серьезность во взгляде. Но в душе, уверена, остался тем же восемнадцатилетним раздолбаем, каким я запомнила его с выпускного.
— Слушай, хотела спросить, а ты почему вообще в школу работать пришел? Юрий Андреевич вроде здравствует и процветает. Я думала, что он тебя в бизнес свой пристроит.
— Я не захотел работать у него.
— Коршаков, мы знакомы полжизни и даже больше. Думаешь, я поверю, что ты отказался работать у своего отца ради перспективы обучать малолетних сорванцов?
— Пятерка тебе, Полина Ивановна, за прозорливость, — с доброй улыбкой сказал Никита, выезжая со двора школы. — Отец поставил условие. Или я работаю на него, но теряю подаренные им квартиру и машину, или работаю по специальности и рассчитываю на его материальную помощь.
— Как-то странно Юрий Андреевич из тебя человека делает…. Вроде воспитывает тебя, но почему-то губит при этом судьбы подрастающего поколения.
— Чего сразу губит? Думаешь я такой плохой педагог?
— Да, — без тени сомнения ответила я. — Ты в школе учился только благодаря отцу и помощи отличниц (читать «моей помощи»), институт закончил по той же схеме. У тебя в голове хоть что-то отложилось? Толстой, Пушкин, Ахматова…. А детям, между прочим, русский язык сдавать! Кому-то и литературу. Как ты их учить собрался? Да и у половины одиннадцатиклассниц крышу сорвало от одного только твоего вида. Уже завтра в школе начнется конкурс под названием «Если декольте твое до пупка, быстро склеишь русака!».
На перекрестке Никита сурово посмотрел на меня через зеркало заднего вида. Не знала бы я его столько лет, подумала бы, что он обиделся или даже расстроился. Но это просто невозможно. С его-то сердцем! А точнее отсутствием сердца….
