Мы оба тихие, но не спокойные. За фасадом скрывается целый мир — вселенная, которую мы держим исключительно для себя. У меня есть фотография, сделанная в его возрасте, и в моих глазах было то же самое выражение — сомнение во всем.
Эйден так отличается от Леви. В то время как мой племянник постоянно поощряется своим отцом быть хаотичным и говорить все, что у него на уме, Эйден предпочитает не говорить, если в этом нет крайней необходимости.
Откинувшись на спинку кресла, я пристально смотрю на него своим фирменным пустым взглядом.
— Ты должен быть в своей постели.
— Я не могу уснуть.
— Ложись в постель, закрывай глаза, и ты уснешь.
Он немного помолчал, а затем прошептал.
— Мама поет или читает для меня, когда я не могу уснуть.
— Твоя мама сегодня устала. Ей нужно было пораньше лечь спать. Я позвоню Марго, чтобы она могла почитать тебе.
Эйдену и Леви нравится наша экономка, потому что она готовит их любимую еду и балует их всеми возможными способами.
Он качает головой.
— Я не хочу Марго.
— Тогда чего ты хочешь?
Он смотрит на меня, сглатывает, и хотя ему почти столько же лет, сколько дочери Итана, я не могу не заметить, каким одиноким он выглядит сейчас по сравнению с ней.
Мой сын редко смеется или улыбается, но когда он это делает, то либо с Алисией, либо с Джеймсом. Забудьте о том, чтобы хихикать, как другие дети. Ему это чуждо.
— Ты можешь это сделать, папа?
Его голос такой тихий, что я слышу его только потому, что в кабинете жутко тихо.
Эйден не приходит ко мне, когда не может уснуть. Он идет либо к Алисии, либо к Джеймсу, либо к Марго.
Это впервые.
Я подумываю отправить его обратно в комнату с экономкой, но отчаянный взгляд его маленьких глаз останавливает меня. Я знаю, что ему потребовалось много мужества, чтобы прийти и спросить об этом, и он заслуживает награды.
Встав, я направляюсь в зону отдыха.
— Иди сюда.
Легкая улыбка скользит по его губам, когда он медленно закрывает дверь и ускоряет шаг ко мне. Я сажусь на диван напротив стеклянной шахматной доски на столе. Эйден прыгает рядом со мной, его ноги болтаются на высоком диване, но он держит дистанцию, между нами.
— Ты знаешь, что это такое, Эйден?
— Военная доска.
— Ты можешь называть ее так. Как тебе пришло в голову это название?
