Лампочка подозрительно моргала. Щелчок! И свет погас. Снова рубильник. Я подумала об Алесе. Нельзя так, она перепугается. На ощупь покидаю ванную. Я права – света нет и в коридоре. Надела халат. Кровь сбегала вниз. Замотала руку в полотенце, вышла на лестничную площадку. Секундное дело – поднять рычаги. Появился свет, а полотенце окрасилось багровым. Я перерезала крупный сосуд. Кровь в коридоре и ванной. Почувствовала озноб: возможно, из-за кровопотери или холодного подъезда. Хочется верить, что от первого. В воде хорошо, я быстро согрелась.
Вопли ребенка перешли в нецензурную брань. Я собиралась ускорить отход в мир иной, открыла новое лезвие; что-то холодное упало на нос. Я подняла глаза. Чёрт! Меня топят. Что происходит?! Лезвие вывалилось из рук, а тонкие струйки воды хлестали по стене.
Я вылезла из ванны и истерично засмеялась. Этажом выше притихли, они услышали меня. Знали бы они, что сейчас происходит здесь! Все шло против меня. Через три минуты сосед сверху стоял на пороге и что-то мямлил про неисправную стиральную машинку. Высунув голову, я предложила прийти завтра. Он был не против и скрылся за долю секунды.
Я вернулась. Бросила тряпки на пол, воды было немного. С потолка больше не капало. Соседей ниже точно не затопят.
Рука ныла, кровотечение прекратилось. Быстрее вернуться в воду и всё закончить. Запиликал телефон – пришло сообщение. Снова от Марка, его номер отпечатался в мозге наизусть. «Я хочу тебя радовать каждый день! Я хочу тебя сделать счастливой! Позволь мне это».
Что происходит? Мир открыто сопротивлялся моему желанию! Я упала на пол, корчилась и рыдала, била по стенам и орала.
Утро следующего дня настало. За окном темно, часы показывали 7.20.
Рука припухла. Я осмотрела раны: они затянулись тонкой коркой, за исключением самой глубокой. От неосторожного движения она болела и кровоточила. Я промыла её и туго перебинтовала, хорошо, что зима, под свитером ничего не видно. Если повезёт, то к лету всё будет в лучшем виде, возможно, не останется следов.
Жутко хотелось пить и есть, желательно чего-нибудь сладкого и жирного. Организм восстанавливался. Я уплетала кусок за куском, еда казалась невероятно вкусной. Я не могла насытиться. За несколько дней голодания я изрядно осунулась.
Что дальше? Я ведь осталась! Я снова в этом аду, без цели, без смысла. Я не ушла туда, я не обрела свободу, но четко уяснила – мне страшно снова это сделать. Этот мир не отпускает на ту сторону, словно он мало высосал из меня. Он говорит – ещё не время! Мне хочется всё это прекратить, но страх парализует. Я панически боюсь, что у меня ничего не получится. Верёвка оборвётся, газ перекроют, вены зашьют… Меня страшила моя несостоятельность, невозможность осуществить задуманные цели.
