Брожу в темноте, задевая углы,
И вою от боли, баюкая раны.
Причудливым комом кошмарные сны
Расставили где-то под кожей капканы.
Завернута плотно в ажурную тьму,
Я утром губами ловлю лучи света.
Но только ослепнув, пойму, почему
Всегда в платье черное вечность одета.
18.12.08
Декабрь, колкое стекло
Метет в глаза.
Восемнадцатое число
Должно о чем-то мне сказать.
Но только нерасставленные точки,
Погибшие в молчании слова.
Хожу кругом по золотой цепочке
Вместо того, чтоб в губы целовать.
Пустое место предо мной
Тобой зовется.
И время снежною тропой
За нами вьется.
18.12.08
Вчерашний день застрял меж пальцев,
И прошлый год – на нитке бусина.
Я говорю себе: избавься,
Ты ведь и так им вся искусана.
Привычка – злая мачеха – сидит
На кухне в бигуди и пахнет варевом.
А где любовь? Где страсть? И где магнит?
В гробу хрустальном в сонном мареве.
Тебя я, все равно, не отпущу,
На грудь повешу на виду на золотой цепочке,
И этому кулону посвящу
Еще пять тысяч триста восемь строчек.
А может, буду я на той цепи?
Ходить по ней кругом, все сочиняя сказки
О вечной и невиданной любви,
А не такой, в картонной маске.
18.12.08
По нервам ползает тревога
Растерянной слепой змеей.
Один час – это очень много,
Одну жизнь я борюсь с собой.
Сирены чертят доли мозга
Мигренью судорожных стрел.
На белую, пустую плоскость
Сегодня лег еще пробел.
Танцуют руки танец тряски,
Обсмеяна толпою стен.
И смотрит ночь в окно с опаской,
Таращась сквозь панельный плен.
Решиться – это подвиг бога.
Иисус решился и пропал.
Снаружи жизнь всегда убога,
А там внутри горит напалм.
6.01.09
Из-за дождей набухли вены улиц
Из-за дождей набухли вены улиц,
Заполненные сгустками людей.
А мы с тобою только лишь проснулись,
Но вот уже испортили весь день.
И бьется слово, будто в лихорадке,
Запущенное бумерангом в лоб,
Гремит посуда в кухонном припадке,
А в жилах вязкий застывающий сироп.
Пощечину отвешивает дверь замку,
Но вслед я ни за что не побегу.
02.02.09
…А из провалов глаз сочилась злая тьма,
И черви грызли все еще живущий мозг,
Как на пружине двигалась слепая голова,
И покрывал ее как будто мягкий воск.
И пышной гнилью расцвеченные уста
Завесой скрыли частокол зубов…
Тогда такой ее впервые увидал
В старинном замке между окнами миров.
Под звуки менуэта пировал народ,
Из залов пахло счастьем и вином,
А я стоял пред ней, ее слова как мед.
Смерть, это ты иль призрачный фантом?
Смерть, я всего лишь очень глупый арлекин,
Мишень для смеха или урна для плевков.
