– Вань, так получается, что мы друг другу наговорили – это все наши фантазии? Разум не способен постичь высшие материи?
– Я думаю, что это так. Все, что создано пеной-человечеством – это живопись на холсте. Красивая. Нравящаяся большинству. Науки и теории – это пригодные формы для описания окружающего, разработанные человечеством. Сделанные под себя и иногда хорошо действующие. А когда задаются серьезные вопросы – кто мы? что вокруг? для чего все сущее? где начало и конец? – тут и конец всем наукам, тормоз.
Уже темнело, друзья захмелели. Ванька пускал слюни сладострастия. Ему нравился философский разговор. Он не прекращал задавать вопросы себе, Боре, Тому и Сяму. Но вскоре его речь стала сбивчива и, в конце концов, откровенно бредова. Уставши от работы мозговых извилин или их подобий, он упал на колени Борьки и захрапел. Утомился и Борька. Он находился в глубокой задумчивости от беседы. Тема пены уже была ему неинтересна, второстепенна. Она казалось ничтожной по сравнению с монументальностью проблем, озвученных бомжем Ванькой. Ефимкин погряз в грязевом фонтане своих мыслей и тоже уснул возле Ваньки.
Во сне они что-то бормотали неразборчивое. Ванька иногда всхлипывал, чуть ли не рыдал. Но под утро уже крепко уснули, не оставив на лице былого мятежа диалога.
С рассветом Борька, не попрощавшись, тихо ушел, обустроив в голове ячейки для будущей беседы с новым знакомым Ванькой. Ефимкин спотыкался, гонимый неразрешенными проблемами бытия. Его тиранила мысль о бесполезности человеческого разума для познания мира. Его тяготила вечная неизвестность. В разговоре с Ванькой он проследил главную идею – окружающее немыслимо, достоверности никогда не будет, Истина недосягаема. Смысл предметов, вселенной непонятен.
С тяжелой головой он пошел на работу, в шахту. Работать не смог, а ушел в темный забойный тупик, где, выкопав ямку, залег в нее, как в келью, впав в полусонное состояние. В его голове крутились обрывки фраз Ваньки, какие-то цитаты из религиозных книг, научных работ, формулы…Темнота шахты еще больше усугубляла ситуацию. Вечная тьма – так представлялась жизнь Борису. О ней ничего доподлинно неизвестно, все зыбко, мимолетно, случайно. Вдобавок присутствует постоянное соседство смерти. Ухватиться не за что. Никто ничего объяснить не может. Существуют какие-то законы физики, которые что-то пытаются как-то увязать в логические формы, но, доходя до первопричины всего сущего, разлагаются и тухнут.
