Во всём виноват лук | страница 2
Чуть ниже Петра ростом на полголовы в том самом центральном парке девяностых, о котором я упомянул выше, шла рядом его жена. Не сказать, чтобы роскошная леди, но вполне привлекательная. Вот только яркий макияж подчёркивал то, чего подчёркивать не стоило бы, но она художник, и она так видит. Причём это не красивый изъезженный вдоль и поперёк оборот, а чистейшей воды факт. Она видела мир по-особенному, любые трактовки происходящих в её жизни или в жизни других граждан событий, кроме своих, она не воспринимала совсем. Есть только одна правда, и она её точно знает. Если уж накрасила ярко-красной помадой губы, значит, это великолепно.
Снежана всегда знала, чего хочет. Ей так казалось всегда, по крайней мере. Делала она что-либо, руководствуясь своим мнением, интуицией или инстинктами.
Снежана, как вы уже поняли, училась в своё время в том же вузе, что и Пётр, но только на факультете технологии и дизайна. С детства она мечтала стать художником, но в художественное училище поступить не смогла: в день экзамена по рисунку её работы были жёстко раскритикованы известным местным мастером, который был ещё и председателем приёмной комиссии и от которого в тот день сильно пахло перегаром. Вполне может быть, что она попала под горячую во всех смыслах руку, но это уже не имело особого значения. Как и не имело значения то, что остальным принимающим экзамен людям работы девочки пришлись по вкусу. А вот на факультет ТиД она легко прошла. По недобору. На бюджет.
Вернёмся в парк, который мы пытаемся представить. Жена Петра выглядела гораздо ярче мужа. Хотя ярких оттенков так же сложно было найти в её наряде. Если и были яркие оттенки, то давно, пока не выцвели и не выстирались.
Светло-коричневый плащ в пол, торчащая из-под его нижнего края платформа чёрных ботинок с бантиками, водолазка тёмно-зелёная – всё это она надевала только по праздникам и до замужества. А в этот день, который мы, воображая, визуализируем, Снежана напялила джинсовый комбинезон и синюю болоньевую куртку с дыркой на груди, которая появилась случайно: ей помог образоваться неостывший пепел сигареты Петра несколько месяцев назад до этой прогулки. Волосы блондинки родом из районного центра развивались по ветру, а на остром затылке еле удерживал равновесие бирюзовый беретик как единственная деталь всё ещё связывающая её с мечтой о карьере художницы.
Снежана и Пётр очень были похожи друг на друга. Оба были созданы главным художником, кто-то его называет природой, в одной примерно цветовой гамме. Всё было бело-рыже-голубое. Только лицо юной на тот момент матери было сплошь усыпано веснушками, а кожные покровы её тела содержали чуть больше меланина, чем в эпидермисе Петра. Поэтому при хорошем освещении они разнились разве что на два-три оттенка коричневого.